Рассказ для вас: Большая рыба

SAKHAPRESS.RU Случай из военного детства моего отца.

2012 год. В далёком жарком Казахстане смотрим фильм об охоте на якутского тайменя. Именно об охоте, а не рыбалке, потому, что тайменя называют ещё речным тигром. Хвалюсь отцу знаменитой фотографией, где Юрий Коковин (наш Нерюнгринский фотохудожник) держит за плечами рыбину, хвост которой достает ему до пят.

– Я вот тоже однажды поймал рыбу, которая мне до пят была, – сказал отец.

– Да ну? – усомнилась я. Отец мой, страстный любитель рыбалки, последнее время рыбачил на горных речках, где самая большая его добыча – это форель величиной максимум с две ладони, да османчики с ладонь, а пескарики вообще для кошки. Но что-то я не припомню рыб такого размера, о которых он говорит. И тут отец начинает свой рассказ-воспоминание…

Место действия: Казахстан. Алма-Атинская область. Селекционная станция. Лето 1943 года.

…Сегодня жара, бригадир отпустил детей пораньше. Младшие школьники всё лето заняты очень важной работой: собирали колоски, оставшиеся после жатвы, семена различных культур, гоняли воробьев. На селекционной станции выращивали не просто хлеб, а элитные семена и каждое зёрнышко было на вес золота. Мальчишки с радостью разбежались по своим делам, в основном в поисках пропитания. С весны, когда из песка и пыли выбираются на свет божий степные черепахи, и до осени, пока не спрячутся в норки жирные суслики, мальчишки военных лет были основными добытчиками всякой съедобной «дичи». Загляни любому в карманы и увидишь полный набор «снастей» – силки, верёвки, рыболовные крючки, леску из конского волоса…

Толик – коренастый загорелый восьмилетний мальчишка с коротким ёжиком тёмных волос, и его друг Вилли торопились на старицу, которая давно ждала их в мальчишеских мечтах.

Вилли уже шестнадцать, но выглядел он едва ли на тринадцать лет. Худой и маленький еврейский мальчик никак не мог вырасти и возмужать, ему, как и многим, не хватало еды. Совсем недавно его семью, эвакуированную из Киева, подселили в недостроенный дом Толика, который до призыва на фронт начал возводить его отец. Семья Гаврилы Петровича, отца Толика, была немаленькая, потому он и затеял большой просторный дом. Заложил фундамент. Он очень торопился, но до призыва успел поднять стены только на полдома, накрыть камышом и тут повестка…

* * *

– Я плохо помню, как провожали его на войну. Врезалось в память, как взял он меня на руки и прижал к своей небритой щеке. Я вырывался, не понимал, дурачок, что он прощается со мной навсегда, – вспоминает мой отец. – Много народу приехало тогда в Казахстан: из Украины, России, Кавказа… Люди, измученные дорогой, голодом, потерями родных и близких, бежали от войны, переселялись вместе с заводами, театрами… Мать отдала эвакуированным большую комнату, потому что их было пятеро: престарелые родители, две взрослые дочери и подросток Вилли. А сама, с мальчишками в возрасте от трех до одиннадцати лет, разместилась в кухне.

* * *

…Ребячьи пятки тонули в тёплой мягкой дорожной пыли. Жара, звон кузнечиков, в чистом небе парящий орел. Вот и старица, где иной раз таскали мальчишки разную рыбью мелочь, однако попадались и жерехи, и сазанчики.

Толик срезал удилище из прибрежного тальника, привычными движениями расправил снасти, ловко наживил крючок. А Вилли устроился рыбачить метров на пятьдесят подальше.

…Первую поклёвку ждать пришлось недолго, но рыба дёрнула так неожиданно и сильно, что вырвала из рук удилище и потащила его к противоположному берегу. С мыслью о том, что уходит пропитание, маленький рыболов сиганул в воду. Вилли, услышав всплеск, уже бежал на помощь другу. Вместе они выводили улов к берегу. От напряжения Толик даже прокусил нижнюю губу до крови, руки дрожали, боялся, что самодельные снасти не выдержат. На берег выволокли не просто большого сазана, а огромного! Такую рыбину мальчишки видели впервые. Великан подпрыгивал на берегу, пучил глаза и раздувал жабры. В его огромный открывающийся рот свободно поместился бы кулак мальчишки! Чешуя размером с пятак блестела на тёмно-зелёной спине и на желтовато-розовом брюхе.

Толик ошалел от нахлынувшего восторга. «Это ж сколько еды! – Пронеслось в его голове. – Наверное, хватит всей семье на неделю, если мать найдет много соли. Ну, а не получится засолить, так мы всё равно не дадим пропасть рыбине. И сами наедимся досыта, и всю семью Вилли накормим, и еще друзей позову». Ему хотелось сразу показать всему миру, какую он поймал добычу! И он тут же засобирался домой. А Вилли, захваченный рыбацким азартом, решил попытать свою удачу и остался на старице.

Нацепив сазана на кукан из толстой ветки и, перекинув его через плечо, Толик скорым шагом направился домой, чувствуя, как рыбий хвост хлещет его по голым пяткам. Ноша была нелегкой, почти треть его веса, но мальчик не замечал тяжесть – ведь он нёс не просто рыбу, а еду для всей семьи!

Пробежав уже почти полпути, он вдруг вспомнил, что дорога домой лежит через чужое село. С тамошними мальчишками у Толика и его друзей не раз возникали ссоры и драки. Пацаны всегда делятся на ватаги «свой» – «чужой». «Чужие» иногда караулили и не пускали «своих» через единственную дорогу – мост. Но чаще были времена перемирий, и тогда все вместе играли в футбол или ходили в степь ловить сусликов.

«Отнимут!» – мальчишка остановился пораженный этой мыслью. «Мою рыбу отнимут!» – застучала в висках прилившая кровь: «Что делать? Вернуться к Вилли? Ждать его? Идти вперед?»

Вообще-то Толик всегда готов был постоять за себя. Но сейчас он был один, и мог нарваться на десяток таких же голодных пацанов. В то жестокое время часто срабатывали инстинкты и закон сильного. Что он принесёт на ужин своей семье, своим братьям, своей маме, если отнимут рыбу?

И он решился! Он побежит вперёд изо всех сил! Припустив по дороге, Толик ощутил в себе такую непреодолимую силу и решимость донести свою рыбу, что не слышал, как вслед ему подняли лай собаки, что-то кричали люди. Он весь превратился в ветер, бежал так, что не помнил, как ноги его принесли домой.

…Рыба лежала на столе такая большая и красивая. Мать с уважением и любовью смотрела на своего маленького добытчика, а он всё рассказывал и рассказывал, как улыбнулось ему рыбацкое счастье и как вместе с Вилли они боролись с рыбой.

Потом про эту рыбу рассказывали по всему селу и она из уст в уста выросла размером со взрослого человека. Мой дед Гаврил Петрович услышал эту историю уже через полгода. Участник Сталинградской и Курской битвы, он был тяжело ранен и к зиме 43 года после госпиталя вернулся домой на костылях...

* * *

– Ну вот, а ты говоришь «Коковин… Рыба до пят…». Мать потом наготовила ухи, много народу у нас было, угощала. А Вилли тогда так и не удалось ничего поймать, надо было ему со мной идти, – закончил рассказ мой отец, Анатолий Гаврилович Нестеров, когда-то восьмилетний кормилец большой семьи…

Наталья НЕСТЕРОВА,

г. Нерюнгри.

На снимке: мой дед Гаврил Петрович Нестеров, участник Сталинградской и Курской битв (комиссован по ранениям в 1943 году) и его жена Евдокия Андреевна, мать четверых детей.

Фото 1970 года.