РИГ SAKHAPRESS.RU – Вам когда-нибудь предлагали отдать Сергея в дом-интернат? – Нет! ...Глядя на
Тамару Алексеевну, я понимаю, что подобное действительно вряд ли кому-то могло прийти в голову. И понимаю, почему.
Тамара Лукашова – мать классическая, из тех, которые со своими детьми - любыми! – до конца. Именно такие мамы бьются за своих сыновей и дочек до последнего, и, не веря страшным диагнозам и не обращая внимания на самые печальные прогнозы, нередко подымают их. Удивительно, но зачастую им это удается вопреки официальной медицине, статистике, логике... Удалось и
Тамаре Алексеевне. Нет, диагноз «олигофрения», поставленный ее
Сергею еще в далеком детстве, к его нынешним 45 годам, к сожалению, никуда от него не делся. Однако вместе с мужем они сумели создать у себя дома такую атмосферу любви и заботы о нем, что ее парень все-таки состоялся: как специалист, как человек... И именно это обстоятельство, вероятно, и оказалось отчасти тем барьером, из-за которого неизлечимо больной пациент с синдромом врожденного психического дефекта, как еще иногда определяют олигофрению, до сих пор не получает пенсию по инвалидности.
...Справедливости ради стоит сказать, что пенсию на сына Лукашевы оформлять отказались сами. Так уж вышло. – Перед тем, как ему пойти в первый класс, мы повели сынишку на собеседование к педагогам, – вспоминает она. – Определенные проблемы у него были. А потому нас отправили к врачам в республиканский психоневрологический диспансер. Там, после обследования и уточнения диагноза, вынесли вердикт – «инвалид детства» и предложили оформить этот статус официально. Но мы с мужем подумали и – отказались... Наверное, на их месте – в то время! – так поступали многие. Ситуация в стране была стабильна, сами родители молоды, оба работали, были востребованы, жизнь казалась бесконечной…
Тамара Алексеевна с мужем решили: пусть растет, как все! Вырастим и без помощи государства.
Сергей ходил в обычную школу, правда, в коррекционный класс. Общался с обычными детьми. После восьмилетки, которую, как вспоминает
Тамара Алексеевна, закончил все же с трудом, мудрый отец без дела болтаться ему не позволил – пристроил к делу: учеником слесаря в тот же гараж, где работал сам.
Сергею повезло дважды: коллектив на работе попался неплохой. Наверное, еще и из уважения к
Лукашову-старшему к его сыну там относились так же, как к остальным, мало-помалу обучая слесарному ремеслу и всему, что требуется для ремонта машин. И в итоге как-то само собой вышло так, что вот уже 25 лет он при деле и рабочем месте – в отличие от многих других людей с аналогичными диагнозами и похожими проблемами здоровья. Хотя эти проблемы, судя по всему, от него все же никуда не делись. «С коллегами не общается, в жизни коллектива не участвует, замкнут», – сказано в характеристике с места работы. И это – классическое определение особенностей поведения человека с таким недугом, как индивида, неспособного к независимой социальной адаптации. Впрочем, будучи людьми умными, мать с отцом сумели создать для него соответствующую обстановку и дома – приспособились к нему так, чтобы поменьше нервировать, вовремя реагируя на изменения в настроении сына. А это помогало не провоцировать обострение недуга.
...Когда умер муж, Тамара Алексеевна впервые задумалась о том, что будет с Сергеем, когда не станет и ее. Елена ВОРОБЬЕВА Парламентская газета «Ил Тумэн»:
Продолжение следует
