РИГ SAKHAPRESS.RU Создатель АК-47 пожаловался на душевную боль из-за того, что его творение лишало людей жизни. Легендарный оружейный конструктор, создатель автомата АК-47
Михаил Тимофеевич Калашников, скончавшийся в декабре 2013 года, за полгода до смерти написал Патриарху Московскому и Всея Руси
Кириллу покаянное письмо (есть в распоряжении «Известий»). В нем конструктор делится с главой РПЦ душевными переживаниями и сомнениями по поводу своей ответственности за смерти людей, убитых из автомата, который он создал. — Моя душевная боль нестерпима, один и тот же неразрешимый вопрос: коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть и я,
Михайло Калашников, девяноста три года от роду, сын крестьянки, христианин и православный по вере своей, повинен в смерти людей, пусть даже врага? — спрашивает
Калашников у патриарха.
Также в письме он делится мыслями о судьбах страны и человечества. — Да, увеличивается количество храмов и монастырей на нашей земле, а зло все равно не убывает!.. Добро и зло живут, соседствуют, борются и, что самое страшное, смиряются друг с другом в душах людей — вот к чему я пришел на закате своей земной жизни. Получается какой-то вечный двигатель, который я так хотел изобрести в молодые годы. Свет и тень, добро и зло — две противоположности одного целого, не способного существовать друг без друга? И неужели Всевышний все так и устроил? И человечеству прозябать вечно в таком соотношении? — спрашивает конструктор. Особую роль в улучшении дел
Калашников отводит Русской православной церкви, которая, по его словам, «несет миру святые ценности добра и милосердия»: — И меня Господь надоумил приблизиться на склоне лет с помощью моих друзей к святым таинствам Христовым, исповедоваться и причаститься телом и кровью Христовыми.
Калашников также напоминает, что вместо музея его имени в Ижевске был построен Свято-Михайловский собор. — Когда в 91 год от роду я переступил порог Храма, на душе моей было волнение и чувство… такое, как будто я уже здесь был… Такое чувство дается, наверное, только крещеному человеку. Как же хорошо, — пронеслась тогда в голове мысль, что отказал я в строительстве музея моего имени на этом месте, — делится впечатлениями
Калашников. С особенной теплотой
Калашников вспоминает, что высадил возле этого храма саженец сибирского кедра, привезенный с его родины — села Курья Алтайского края. — Будут люди смотреть на Храм и на Дерево и думать об этом соседстве двух вечных символов Добра и Жизни. И моя душа будет радоваться, наблюдая с высот небесных за этой красотой и благодатью, — написал
Калашников. Самого
Кирилла он называет «Ваше Святейшество» и желает ему «доброго здоровья» и помощи Всевышнего «Вам в Ваших трудах во имя человечества и во благо граждан России». — На Вас уповаю в своих грешных раздумиях, на Ваше пастырское слово и Вашу прозорливую мудрость. Смотрю и слушаю Ваши проповеди и ответы на письма мирян, чьи души пребывают в житейских смятениях. Многим Вы помогаете Божьим Словом, люди очень нуждаются в духовной поддержке, — отмечает
Калашников в письме. Пресс-секретарь патриарха
Кирилла Александр Волков сообщил «Известиям», что письмо
Калашникова патриарх получил и даже написал ответ. — Это письмо было очень уместным во время нападок на церковь. Патриарх поблагодарил легендарного конструктора за внимание и позицию и ответил, что Михаил Тимофеевич являл собой пример патриотизма и правильного отношения к стране, — отметил
Волков. Он добавил, что по поводу ответственности конструктора автомата за гибель людей у церкви есть вполне определенная позиция — когда оружие служит защите Отечества, церковь поддерживает и его создателей, и военнослужащих, которые его применяют. — Он придумал этот автомат для защиты своей страны, а не для того, чтобы им пользовались террористы Саудовской Аравии, — пояснил
Волков. Документ, датированный 7 апреля, копия которого есть в распоряжении «Известий», содержит две страницы машинописного текста и рукописную подпись самого конструктора. Дочь конструктора
Елена Калашникова полагает, что такой большой и ответственный текст ее отец мог написать с помощью настоятеля Михайловского собора отца
Виктора, который упоминается в письме. — Последние годы его письма готовила я, но к этому письму отношения не имею, — пояснила «Известиям»
Елена Михайловна. Она также призвала не относиться к смене убеждений
Михаила Тимофеевича слишком категорично. — Конечно, нельзя сказать, что он ходил на службы и жил строго по заповедям. Надо понимать, какое это было поколение. Ведь можно говорить о вере в Бога, но не верить. А можно верить и никогда об этом не сказать.
Михаил Тимофеевич никогда не выкладывал на поверхность то, что чувствовал. Я, помню, в 1999 году ему принесла крестик, надела, можно сказать, заставила надеть, и говорю: «Перекрестись», а он: «Не могу, рука не поднимается», просто руку прикладывал к сердцу, — вспоминает дочь
Калашникова. Кроме духовных переживаний, письмо создателя АК-47 содержит и переживания по поводу отечественного оружейного комплекса, слабость которого сам
Калашников испытал в 1941-м году. — Как же так, такая держава, такая мощная оборонная промышленность, такая сильная конструкторская школа, столько замечательных образцов оружия было в заделе, а оказавшись на поле боя, я и мои фронтовые соратники не смогли себя защитить. У нас не было автоматов и пулеметов, а легендарная винтовка Мосина и та одна на троих, — вспоминает Калашников в письме патриарху. Примечательно, что свой автомат АК-47
Калашников называет в письме «чудо-оружие», а «главного соперника — американцев» — «друзьями». — Мы всегда шли в ногу со временем, мы опережали в чем-то нашего главного соперника американцев и при этом на человеческом уровне были друзьями, хотя и служили разным, непримиримым в те годы общественным системам, — пишет конструктор. Конструкторы и ученые, создававшие оружие, довольно часто к концу жизни разочаровывались в своих творениях. Создатель атомной бомбы
Роберт Оппенгеймер был потрясен разрушающей силой им же созданного оружия, после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Он испытывал чувство вины и с тех пор активно боролся против применения и новых разработок подобного оружия. В 1954 году за выступление против создания водородной бомбы и за использование атомной энергии лишь в мирных целях
Оппенгеймер был снят со всех постов, связанных с проведением секретных работ. Впрочем, далеко не все создатели оружия испытывали угрызения совести. Отец «водородной бомбы»
Андрей Сахаров, до конца жизни считал свою работу по ее созданию правильной и полезной. —
Сахаров до конца своих дней считал, что ситуация, при которой сверхоружие сосредоточено в одних руках, чревата огромной опасностью. И в этом утверждении, независимо от того, правильно оно или неправильно, нет ни грамма антиамериканизма или ксенофобии, а только научный анализ, свободный от каких-либо идеологических или национальных предрассудков…, — писал
Сергей Ковалев («А.Д. Сахаров: ответственность перед разумом», — Известия. 21 мая 1998 г.). — Не думаю, что он опасался неспровоцированной ядерной агрессии со стороны США; но он полагал, что при отсутствии ядерного равновесия многократно возрастает опасность возникновения «обычной» войны, которая неизбежно перерастет в Третью мировую. То есть, он рассматривал свою работу над водородной бомбой как средство предотвращения глобальной катастрофы.
Известия
