РИГ SAKHAPRESS.RU В мистические истории я верила всегда.
В детстве мама часто приглашала подруг к нам домой, они «баловались» модным увлечением – вызыванием духов знаменитых людей. Блюдечко всегда держала моя мама, и оно никогда не молчало.
Все знают эту затею, поэтому пересказывать ее не стану. Только после их «увлечений» наш дом начинал сходить с ума: гремела посуда, занавески на окнах дрожали, кто-то пробегал по квартире.
Мама смеялась над моими страхами, объясняя, что она ничего такого не замечает. Отец рассказал мне про третье измерение, что мы в пространстве не одни и может такое быть, что я немного чувствительнее других людей. На этом я успокоилась и привыкла жить с тем, что было. В 2004 году от нас ушла моя сестра, которой было 29 лет. Сказать кем она была для меня, ничего не сказать. Это был единственный человек, которого я по-настоящему любила. В 27 лет ей сделали операцию по удалению раковой опухоли, и последние полгода я находилась рядом, ухаживая за ней.
Когда она умерла, и ее тело увозили, я не вышла смотреть на это, потому что просто не могла физически поверить, что наступил конец. Конечно, люди скажут, на что надеяться? Все мы смертны и тому подобное, но кто переживал подобную трагедию, знают – мысленно мы осознаем, что развязка рано или поздно наступит. Когда эта развязка наступает, человек все равно не верит в произошедшее, ибо так устроена наша психика. Дальше я не помню, как прожила семь лет своей жизни, такое впечатление, что спала. Везде только и говорила о сестре, она часто снилась во сне, музыка или эпизод из фильма, напоминавший мне о ней, приводил к слезам, порой длительной депрессии. Мужу рассказывала только о ней, о ее жизни, он ее, к сожалению, не знал, не представляю как он вообще меня терпел! В общем, классический посттравматический синдром, с которым я безуспешно боролась. Но после седьмой годовщины мне приснился сон: как будто я и муж зашли в здание морга, там находились два человека, видимо врачи. Супруг пошел к ним, а затем вообще ушел куда-то, а я осталась в помещении, вокруг стояли каталки, на них лежали умершие люди, и в углу «работала» невысокая девушка Таня.
Она зачем-то перетаскивала трупы с одной каталки на другую и делала такой умный вид, что занимается действительно чем-то важным. Мне она приказала так же таскать умерших, я спросила, мол, зачем, она не ответила, только злобно посмотрела в мою сторону. Затем, видимо, врач крикнул на нее, чтобы она не страдала ерундой, оставила, наконец, в покое покойников, так как за ними скоро приедут родственники. Таня устала села на стул, и я поняла, что она растерялась, потому что ей казалось, что ее работа очень важная. Она посмотрела на меня и грустным голосом сестры спросила когда же мне надоест таскать мертвую сестру за собой по всей моей жизни?
Я молчала, а Таня голосом сестры просила отпустить ее, ей хочется покоя. Она просила и меня успокоиться, сказала, что если я не поверю ей, то скоро Таня будет таскать уже мое тело. И еще она добавила, что я эгоистка, я так тоскую, что забываю о близких, я так «люблю» свое горе, что не могу и представить, что для кого-то оно мучительно.
Затем я услышала крик мужа, он звал меня с улицы и просил спуститься, нам пора уже было уходить. Таня стояла сзади и тихо, опять же голосом сестры, просила уйти, она сказала, что надо жить дальше. Проснувшись, я знала, что в образе Тани пришла моя сестра, я немного поплакала и как будто очнулась. Я столько лет прожила впустую, я потеряла семь лет жизни, таская багажом мертвые воспоминания о прошлой жизни, которые были только в моей голове!
Надо помнить родных, ушедших от нас, НО надо дать им уйти спокойно, не заставлять их просить нас отпустить
их.