Это произошло в 70-х годах в Якутии, в Таттинском улусе (так исторически называются районы Якутии). Началось всё с того момента, как к нам домой в Ытык-Кюель зашел наш дальний родственник Серафим. Попив чаю, он сказал, что хочет ехать домой в Уолбу, но в связи с тем, что машин в то время было маловато (а частных вообще не было), попросил у нас велосипед. Тогда на велосипеде ездили практически все — стар и млад, мужчины и женщины, почти как в Китае. У нас было два велосипеда, и родители ему одолжили «Урал». Уолба находится от Ытык-Кюеля севернее на 33 километра. Тогда нынешней федеральной трассы не было, хотя основная траектория сейчас осталась старая, но заезд был другой: сворачивали чуть раньше, и дорога шла через два поля. Первое из них называется «Еней аласа». Дорога в поле заезжает с восточной стороны, спускается, идет под холмами по северной стороне и выезжает с западной стороны с подъемом мимо небольшого кладбища, потом через лесок спускается в другое поле. На каждом холмике по могиле — так сказать, у каждого свой холмик. Серафим заехал в это поле вечером, когда аккурат садилось солнце. Проехал под холмами, поднялся, чтобы выехать из поля, и видит, что на одной из могил к нему спиной сидит женщина и расчесывает волосы. Серафим удивился — что за сумасшедшая нашла место для сиденья? Поднявшись наверх, остановился и посмотрел, кто такая. Это была молодая женщина, звали ее Христина, она не так давно повесилась и была здесь похоронена. Серафим не помнил, как доехал до дому, а это было примерно три километра. Приехал домой никакой, совсем слег с сердцем. Еле откачали. Но Христина потом начала появляться везде. В то лето, помню, Уолба находилась словно в осадном положении. Люди боялись вечером на улицу выходить. Постоянно со стороны поля, где она похоронена, приходил небольшой смерч и исчезал у дома, где она жила. После ее смерти там жил один дед. Его, бедного, каждую ночь выгоняла Христина — дед потом не выдержал, съехал. В то лето я с бабушкой приезжал в Уолбу, и она нас после ужина не выпускала на улицу играть. Помню, рассказывали, что Христину встретила ее же лучшая подруга, когда пасла коров. После этой встречи подруга тоже долго пролежала в больнице. И самое интересное, что ее видели русские шоферы, привозившие в Уолбу груз, тоже сидящей на могиле и расчесывающей волосы. Рассказывали, что они интересовались у местных: «Что за чокнутая у вас сидит на могиле и волосы чешет?». Помню, как бабушка ворчала, что умершую плохой смертью похоронили на общем кладбище, да еще как обычного покойника. То есть не одев на голову глиняный горшок и положив лицом вверх. Еще и звезду с флажками прибили на столбе могильном. Потом пришла зима. А в апреле следующего года отец Серафима Терентий, старый коммунист, купил несколько килограмм соли и ею обсыпал всю поверхность могилы, чтобы соль с растаявшим снегом впиталась в землю. С тех пор ее никто не видел.