SAKHAPRESS Блогер рассказала, как устраивала сына в детский сад.
Нарина Ринго уже несколько лет счастливо замужем, работает в университете и воспитывает сына в Индии. Полное собрание постов о детских садах в Индии.
"Чем дольше живу в Индоре, тем больше получаю подтверждений, что наше отечественное образование потихоньку движется к той же схеме, как в развитых и интенсивно развивающихся странах мира. Нет денег и связей? Бывает. Выучишься писать, считать и читать – слава богу. А подписываться не умеешь – оставь большим пальцем отпечаток и иди по своим делам.
В Индии, кстати, отпечаток большим пальцем левой руки не только от неграмотности просят. А так, на всякий случай. При оформлении прав собственности, например, при оформлении вида на жительство, при снятии средств с некоторых банковских карт. Да мало ли. И если в аэропорту руки перепачкают, то в госучреждениях машины стоят биометрические. Чернила им не нужны, они потными и жирными бороздами по стеклу различают, кто ты и почему здесь.
Конечно, родителям хочется, чтобы их дети подписи оставляли пальцем только по требованию государства. Потому в государственные (бесплатные) школы идут, когда денег нет совсем. В сельской местности или глубинке. А когда есть крошечная возможность хоть макушку высунуть из зоны комфорта и скакнуть в лучшие времена, родители из кожи вон лезут. Желание вложиться в будущее детей окружающие обычно встречают с пониманием. Например, старшему сыну Симы – домработницы с отвратительным мужем – одна хозяйка оплатила поборы на учебники, тетради и форму. Около 1000 рублей. Еду с собой мальчик приносит. В некоторых школах питание, впрочем, есть – в северных штатах суп-пюре, рис, лепешка, иногда овощи. Но обычно с собой.
Я отчетливо вижу, как четко разделены направления работы между школой, репетиторами и родителями. Родители – для безусловной любви, поддержки и защиты своего ребенка. Школа и учителя – для вектора.
Преподавание лекционное. Понял-не понял – проблемы ребенка. Класс двигается дальше. К стандартизованным тестам. Мои рассказы об учительнице первой моей Марии Григорьевне, которая бескорыстно и безвозмездно занималась по субботам с отстающими, местные слушают как о матери Терезе, качают головами, дескать, не все герои носят плащи. А здесь школа – лишь база. Остальное зависит от ученика и возможностей родителей. Потому пышным цветом из всех щелей лезут репетиторы и курсы дополнительного образования. Можно водить даже дошкольников, только плати.
Ценовой диапазон огромный. К примеру, тетки мужа брали примерно по 500 руб. с ученика за месяц ежедневных занятий. Они работали в не супер-пупер школах, а в нормальных, немного платных, немного с дотациями. После уроков к ним домой шли дети гурьбой и заучивали стихи, оттачивали чтение, решали примеры и показывали мадам на проверку. Сидит детишек десять в гостиной – кто на чем – и все одновременно что-то зубрят: «зу-зу-зу». А в конце месяца – пятьсот рублей с носа. Не родителям же делать домашнюю с ними, в самом деле. Родители ведь для любви.
Репетиторы, помимо основных функций подготовки по предмету, ликвидации пробелов в знаниях и натаскивании на сдачу определенных экзаменов, выполняют важную роль буфера между родителями и школой. Сейчас с детей требуют такую огромную сумму знаний, что в школе за смену выучить невозможно. Плюс проекты, плюс презентации, плюс исследования, плюс научно-практические конференции, плюс индийские праздники каждый день. Что смеяться? Или родители по второму кругу в ночи должны учиться школьной программе. Или ребенок под надзором репетитора будет разбираться.
Есть репетиторы подороже, есть очень дорогие – «сильные». Словом, здесь репетиторы и курсы допобразования – регулярная и неотъемлемая часть системы.
Средние школы делятся на хинди-мидиам и инглиш-мидиам. То есть, в одних преподают основные предметы на родном языке, а в других – на английском. Те, что на английском, считаются покруче и поперспективнее.
Лично мое мнение, высшее профессиональное образование и следующие ступени здесь больше для формирования и укрепления связей в обществе.
У мужа моего мечта – сдать Гаврила в школу Сатья Сай Скул. Там тоже тусовка. Сливки общества. Просто школа с детсадом, но туда попасть с улицы проблематично. В первую очередь на льготных условиях поступают дети и родственники тех, кто учился в этой Сатья Сай. Так же – дети учредителей фонда поддержки школы. А для пришлых – тарифы повышенные. Если ты нувориш и хочешь обеспечить своим детям приличную среду для перспектив, то придется раскошелится.
Муж Никхил так страшно хочет поучиться через Гаврила там, где у него возможности не было. Он был учеником в школе Святого Арнольда, а до того – в деревенской школе. В деревенской учитель на второй день учебы крепко врезал по уху за хиханьки и хаханьки с другом на уроке, что Никхила водили к доктору – оглох. Учителю ничего не было, хотя отец ходил к директору с жалобой. Просто отстранили от занятий на три дня с вычетом зарплаты и забыли. А попробуй сейчас так? Живо родители придут и растопчут школу по кирпичику. В Мумбаи пару лет назад был такой случай. Одна нянечка очень не любила, что дети не сидят и лежат смирно и крепко их лупила. А тут, как на грех камеры провели, но ей не сообщили. Родители увидели беззаконие. Пошли в полицию. Скандал был на всю республику в вечерних новостях. Полиция с родителями пошла нянечку забирать. Мать пострадавшего ребенка кинулась на нее с криком и кулаками. Несильно, просто волосы подергала. А полиция стоит и не вмешивается; пусть мать выпустит пар.
Другие родители меж тем пошли к садику, вывеску сорвали, растоптали. Полиция тоже не вмешивается. Народный гнев – справедлив. Так что лучше никого не лупить без разрешения. Не те нынче времена. Не царские.
Еще муж рассказывал. В средней школе еще было такое наказание: между пальцами горизонтально зажимаешь кусок мела, держа ладонь плашмя. Не поняли, как? Мизинец над куском мела, кусок мела над безымянным, кусок мела над средним, под указательным. И учитель лупит по пальцам линейкой, пока кусок мела не сломается.
«Мурга» – «курица» – тоже популярное наказание в простых школах. Уходишь в коридор, наклоняешься, обхватываешь колени руками с обратной стороны и держишься за уши. Стой, пока не опупеешь.
В крупных приличных школах такого бардака нет, разумеется. Но где-то в глухих местах – я уверена – до сих пор есть.
Общество в демократической республике все равно разделено – сами видите. Хоть правительство с этим борется, но от классов никуда не деться. Еще с садика разделение начинается.
Садик можно найти за 20 000 руб в год, а можно и за 120 000 руб. Про муниципальные никогда не слышала. Проживание в духе «несколько поколений под одной крышей» все еще сильно, а потому для бедняков госмунсадики – неактуальны.
Оплату надо вносить сразу за год вперед или хотя бы за квартал, если поэтапные программы оплаты предусмотрены политикой заведения. Если ввести помесячную оплату или однократную, мятущаяся индийская душа начнет сновать из учебного заведения в учебное заведение в поисках лучшего и без переплаты. А это руководству совсем не нужно. Оно обычно заинтересовано в длинных деньгах.
Есть в нашем городе школы по франшизам Содружества наций: канадские и австралийские. Гаврил ходит в австралийскую «Коала скул». Мы ее выбрали, потому что обломились с Сатья Сай Скул. Нет у нас ни предков, учившихся там, ни прочих возможностей.
В «Коалу» уже год ходит друг Гаврила Реханш. Реханш доволен школой, развит. Он должен был сыграть роль сглаживающего фактора. Технически «Коала» – садик, но он тоже называется школа. Потому что всё – школа. Делится только по ступеням.
«Коала скул» (Гаврил произносит «калала») стоит 60 000 рублей в год + 500 рублей услуги автобуса отдельно. Отдельно потому, что некоторые живут поблизости, сами отводят. А бензин в Индии дорогой.
В эту сумму, помимо образовательных услуг, входят набор учебников, рабочих тетрадей, рюкзак и три комплекта униформы (две – летних и одна – зимняя). Униформа – это обязательная часть жизни индийских школьников. С самого-самого малышкового уровня. На рюкзаке нарисована коала, на кепочке вышита, на рубашках тоже. Две пары синих шорт – одни на резинке, одни на пуговицах. Да, зимняя форма. Это обычный спортивный костюм из серой фланели. Кстати, когда на улице ниже +23, что ли, объявляют актированные дни в Индоре для младшеклассников и немного среднего звена, потому что долго в каменной школе сидеть дети мерзнут. Отопления нет. А жечь электричество на обогреватели позволяют себе далеко не все школы. Электричество тоже дорогое.
С детьми занимаются. Вот возили в магазин «Reliance Store» смотреть на упаковку фруктов и овощей. Городские дети же. Еще будут думать, что плоды так на свет появляются из ниоткуда, как их овощник привозит на своем фургончике, или на полках супермаркетов. Показали им разные дары природы, цвета повторили.
Поскольку «Коала Скул» работает в стране победившего первомая, праздник каждый день. На второй день пребывания Гаврила был праздник красного цвета. Красная пятница. Red Friday.
Дети пришли очень нарядные, все в красном. Особенно малышки в костюмах маков выделялись. Много-много тюли, поясок, а посередине – индийская девочка.
А Гаврил – нет. Что надел, то надел. Оранжевое и черное.
У нас с одеждой в доме после каждого купания плода чресел моих очень напряженная атмосфера, потому что Гаврил признает только черного и синего цвета шорты и цветные футболки или поло с маленьким рукавом. Надеть другого цвета – истерика. Надеть безрукавку – истерика. Надеть носки или, еще хуже, не те носки – истерика. Сказать, что его черные шорты в стирке – истерика. В общем, истерики избежать трудно. Оно и понятно. Формирование лимбической системы, кризис двух-трех лет, сами знаете.
В первый день дети построились на молитву. А Гаврил залез в шкаф и пытался спрятать голову в доски.
Молитва – тоже типовая часть учебного процесса. В «Коала скул» молятся не по-настоящему. Это, скорее, просто стишок: «Спасибо, бог, что сделал меня таким, какой я есть. Спасибо, что я такая коала, как я». Поклон на все четыре стороны, чтобы не отдать привелегии определенной религии. Муж, кстати, учился и в католической школе – они тоже молились, понятное дело – но «Отче наш» он не знает. И даже не слышал. Детям просто велели встать перед мадам и молиться. Постоят молча и начинают уроки. Кому кто из детей молился в школе Св. Арнольда, пока они стояли с сложенными руками перед собой? Науке неизвестно.
Самым тяжелым для меня оказалась адаптация сына к садику. Слава богу, она уже позади. Гаврил с утра вставал всегда нормально. Одеваться, спасибо климату, тоже много не надо. Проблема оказалась в демо-днях.
Чтобы родители могли сделать выбор в пользу школы, можно два дня водить ребенка бесплатно, а потом решить – остаетесь или нет. В первый раз Гаврила увела бабушка, а во второй – я. Родителям устав школы запрещает находиться внутри во время учебного процесса. Потому бабушка доехала с внуком до школы, убедилась, что малой заинтересовался игрушечной кухней, и ушла. Гаврил рыдал так, что мадам позвонила свекровке и потребовала, чтобы она срочно вернулась – няни, воспитательницы и сама мадам не справляются.
На второй день увела я, и до меня дошло: Гаврил думал, что в школу мы будем ходить все вместе. И все вместе играть. Я сделала, как бабушка. Убедившись, что Гаврил занялся готовкой пластмассового супа на кукольной кухне, Нарина Ростомовна свалила в утро и дождь. А Гаврил вернувшись в обед объявил, что раз мы такие предательницы, в понедельник он пойдет в школу с папой. Бабушка увела и бросила. Мать увела и бросила. Может, отец не предаст? Предаст. Еще как предаст. Как Иудушка. Тоже уведет и бросит.
Через пару дней Гаврил понял, что когда его утром наряжают в синие шорты и ведут гулять, невзирая на погоду, это означает только одно. Его доведут до желтого автобуса с коалой на боку, вручат няне, сумку – кондуктору и увезут учиться. Он хватал меня за волосы, ломал очки, выдирал заколки, и его вопль отчаяния «Мааааамааааа!», когда за ним закрывалась дверь волшебного школьного автобуса, слышался очень далеко. Поскольку меня было не прошибить, Гаврил стал искать поддержки у бабушки. Она контейнировала его горе, несла на руках в автобус и тоже предавала в конце. «- И ты, Брут? – И я, Цезарь.»
Мало-помалу провожать Гаврила в последний путь до садика стали не только мама, бабушка и папа, но и несколько соседок. Чтобы приободрить и скрасить горе. Полквартала, словом.
Если автобус не увозил бы его в сторону горизонта на три часа, «маааамааааа!» орала бы я. И повез бы тогда меня, но не автобус, а чумовоз, и не в сторону горизонта, а дома хи-хи.
И Гаврил понял, что так ничего не добиться. Тогда он решил саботировать сборы.
Утро. Папа с пеной на щеках, недобрившись, выскочив из душа, выковыривает сына из-под юбки бабушки, которая собирает завтраки и ланчбоксы. Сын верещит на ультразвуке и повторяет, как мантру: «Дади! Дади!» («Бабушка со стороны отца! Бабушка со стороны отца!») Я держу зубную щетку с горошиной пасты и жду момент, когда я смогу хищно кинуться вперед, почистить зубы и умыть Гаврилу лицо. Папа отдирает сына от бабушки, и мы вдвоем пытаемся нашего отпрыска освежить. Но Гаврил изгибается, как кошка, вырывается и прячется за газовый баллон. Я и папа пытаемся отодрать нашего мальчика и продолжить сборы, но Гаврил мертвой хваткой держится за вентиль и вопит. Уговоры, просьбы, посулы – ничего до этого не сработало. А автобус через 20 минут. В итоге мы плохо чистим зубы, хорошо моем лицо и дружно одеваем Гаврила. Общее дело очень сплотило.
Когда Гаврилу надевали ботинки, мне иногда прилетало детским копытом в фейс. Но в этом момент было пофиг, поскольку еще пара секунд и мое «щастье материнства» уедет учиться.
Папа продолжает ловить сына по дому, чтобы смазать ему волосы маслом и причесать челку на бок. Гаврил дает себя привести в порядок. И тут же пятерней растрепывает все папкины ухищрения.
После одевания снова всем колхозом им. Кришны Ордена Ленина и Красного Знамени мы несли извивающегося Гаврила на руках в сторону автобуса. Рядом катился на красном велосипеде друг Гаврила Реханш и пел, как он рад, что снова идет в школу. Он улыбался деду и матери. Сам чистил зубы. И спал по часам.
Реханш ехал. А мы несли: родители, по которым опека плачет.
Подготовка к садику была. Но не сработала.
В садике, впрочем, Гаврил успокаивался и играл.
Ему нравится мадам. Ему нравятся бесконечные фестивали. Недавно был сезонный фестиваль кукурузы. Детям завели музыку, воспитатель коптил на углях початки на всех, а воспитательницы и няни учили детей танцам и развлекали, пока угощение не поспеет.
Недавно был праздник дружбы. В стиле диско. Рекомендовали надеть что-нибудь неоновое. Но неонового не было.
Вот так и живем".
Нарина Ринго
Фото: Наталья Оконешникова