SAKHAPRESS Откровенное интервью с Григорием Поповым, первым бойцом UFC из Якутии. Тяжелое детство, «Сектор газа», поиск бивня мамонта, ответ хейтерам.
Григорий Попов Страна: Россия Возраст: 35 лет Весовая категория: до 61,2 кг Победы: 13 Поражения: 3 Ничьи: 0 Дебют в ММА: 14 сентября 2012 года
Григорий Попов подписал контракт с UFC полгода назад. Для многих это стало неожиданностью — ему 35 лет, это много для его весовой категории. Да и в больших российских промоушенах он не светился. В июне Попов дебютировал, причем сразу на номерном турнире — в Чикаго на UFC 238. Соперник — опытный Эдди Вайнленд, который бьется в UFC c 2011-го, выходил против таких крутых парней, как Юрайя Файбер, Ренан Барао, Джозеф Бенавидес, Джон Додсон. Во втором раунде у Попова был хороший момент, он потряс противника, но не стал пытаться добить. Зря, ведь затем американец провел две хорошие атаки, и все кончилось нокаутом. Григорий потом говорил, что главным для него было участие — окунуться в атмосферу UFC, «понять, как это работает». И окунулся, и понял — в день боя к нему явились допинг-офицеры из USADA, что, по словам Попова, помешало ему выложиться на 100 процентов. Следующий бой единственного якутского бойца в UFC пройдет 9 ноября — на турнире в Москве он сразится с англичанином Дэйви Грантом (33 года, 10 побед, 4 поражения).
Григорий Попов vs Дэйви Грант.
Ответ хейтерам. «Да, я вырос в деревне. Но не плакался, а пахал и верил»
— Вы говорили, что во время боя с Вайнлендом не могли поверить, что деретесь в UFC. Сейчас уже пришло осознание того, что вы в лучшей лиге мира?
— Домой приехал, смотрю — сумка UFC лежит, думаю: «Значит, точно было. Да уж, большую планку Петрович взял!» А так — да, уж привык.
Смотрю интервью некоторых бойцов, которые жалуются, что меня подписали, а их — нет. Мол, кого побеждал Гриша, а кого побеждали они. Говорят, что знают языки, в Америке жили. Да, а я вырос в деревне. Но просто пахал, пахал и пахал. И верил, что окажусь в UFC.
Были предложения от разных промоушенов. Например, когда денег у меня не было, предложили подраться за титул на турнире Pancrase за 3 тысячи долларов. Это старейшая японская организация, там еще Бас Руттен выступал. Я всю ночь просил Всевышнего, чтобы мне мой менеджер, Саят (Абдрахманов. — Прим. «СЭ»), сказал: «Все, братан, поедешь туда драться». Я тем более всегда хотел побывать в Японии. Но Саят сказал, что 3 тысячи — это мало, нужно, чтобы платили, хотя бы, 10-15 тысяч за бой.
Общался с ребятами из RCC, они мне рассказали, какие у них гонорары. Подумал: «Ничего себе, круто». С Road FC, корейским промоушеном, тоже вели переговоры. Но хотелось, чтобы контракт не был эксклюзивным, или на меньший срок, чем два года. Почти договорились с ними на годичный договор, я обрадовался, но на следующий день Саят сообщил, что возможность подписаться в UFC все еще сохраняется. Ждал я долго, но в результате оказался в UFC. Неприятно смотреть, как кто-то плачется, но при этом не хочет ждать. А я ждал.
— Почему вас подписали, а их — нет?
— Каждый сам выбирает, в каком промоушене выступать. Я бы тоже мог сказать: «Все, Саят, я устал ждать, мне надо семью кормить, запарился жить в долгах». А у меня двое детей. Саят бы понял. Но я знал, что он работает, верил в него.
Когда смотрю интервью пацанов, которые говорят, что я оказался в UFC незаслуженно, мне смешно становится. Я же с ними вместе тренировался. Они боялись стоять в парах с людьми, с которыми я стоял, хотя весил 61-62 килограмма. Если есть мечта, цель, то ты ее рано или поздно добьешься. Да, я долго шел к UFC, но еще давным-давно пообещал тренеру (Ивану Решетникову. — Прим. «СЭ»), который сделал из меня человека, что окажусь в этой лиге.
— Он будет в вашем углу?
— К сожалению, нет. Он мне сказал, что его с работы, скорее всего, не отпустят. Сейчас он уже не тренирует, работает в Якутске на водоканале.
Григорий Попов с тренером Иваном Решетниковым.
— Перед UFC 238 вы говорили, что у вас и ваших родителей много долгов. Рассчитались после получения первого гонорара от UFC?
— Нет, конечно.
— Хватит ли гонорара за второй бой, чтобы их закрыть?
— Посмотрим. Вообще, не понимаю бойцов, которые поливают грязью Дану Уайта. Он обеспечивает огромное количество спортсменов. Если бы не его энтузиазм, не его работа, не знаю, где бы эти бойцы вообще были. Мне не нравится, когда бойцы друг друга унижают, оскорбляют. Они же дополняют друг друга. Не было бы соперника, ты не смог бы получать деньги. Ничего бы у тебя не было.
— Ваша цитата про первого противника в UFC — Вайнленда — «Думал о семье и детях Эдди». А зачем вообще об этом думать во время боя?
— Обратил внимание, что американские бойцы на бои семьи приводят. Тот же Ковбой (Дональд Серроне. — Прим. «СЭ»). Я своей маме сказал после дебюта в UFC, чтобы мои бои больше не смотрела. Получить урон — это нормально. Но переживаешь за родных, которые это видят. Я попал по Эдди, и тут — ступор. Можно было добить, а я подумал: «Тут его семья, дети...» Буквально одно мгновение. До поединка мы с ним немного поговорили. Я поблагодарил его за то, что он согласился на бой. Он ответил, что у него не было выбора, и показал на свою семью. А у меня же тоже семья — жена, двое детей. Но, конечно, такое в себе надо убивать. Мы же выходим бить друг друга.
Однако надо оставаться человеком в любом случае. Бывает, что боец сделает нокаут, а потом прыгает добивать. Посмотрите, сколько в этом году умерло боксеров.
— А на улице жалели соперников?
— Нет.
— А почему? Они же не бойцы.
— Но и я бойцом не был. Только в 19 лет пришел в тайский бокс. Там, на улице, я стоял не только за себя, но и за друзей, за сестренок. Сейчас вот часто говорят: «Да я бы леща дал этому...» Ну так подойди и дай! Сегодня вот с Олегом (Оленичевым, бойцом ММА. — Прим. «СЭ») разговаривали, с учеником моим. Он говорит: «Петрович, ну ты же всегда за свои слова отвечаешь! Подходишь и делаешь!» Я в такое время родился. Хотя сейчас и мои ровесники склоняются в сторону пиара. Я же был бы рад, если бы, допустим, даже лица бойцов не показывали. Мне популярность не нравится.
Григорий Попов с менеджером Саятом Абдрахмановым.
Работа. «Был строителем, охранником в игровых автоматах, искал бивень мамонта. Но самая адская работа — пекарь»
— UFC — ваш единственный источник заработка?
— Да.
— Сколько в результате у вас на руках остается? Ведь что-то надо отдать менеджеру, что-то — залу, в котором тренируетесь.
— Но часть денег, которую получил за первый бой, я все равно отдал на пожертвования. Со сборами мне друзья все же стараются помогать. Нет, я это не афишировал. Хотя мог бы. Мне это не надо. Вот у меня есть хороший друг, который помогает старикам каждый Новый год. И не хвастается этим. Это же должно идти от сердца, а не для того, чтобы потом в Instagram выложить, попиариться. Я, например, очень наивный человек, но со временем стал разбираться в людях.
— Вас часто обманывали?
— Часто, конечно. Я работал и на стройке, и слесарем. Там, где надо много трудиться. Но знаете, какая работа самая тяжелая?
— ?
— Пекарем. Просто адская работа. Ты сутки на ногах. Когда выносишь хлеб из печи, в которой температура 240 градусов, в весе так теряешь, так пот льется... Я работал пекарем в 2013 году. Договорился с ребятами, что поработаю в пекарне месяц, а потом поеду на сборы. Туда же и моя супруга устроилась. Думал, что нормальные ребята. Однако получилось так, что они обещали мне 30 тысяч, а заплатили 12. При том, что я работал сутки через сутки. Еще и ребят заменял. И к бою в это же время готовился. Очень тяжело было. Я спросил, почему так. Ответили: «У тебя работники во время смены бухали». Да, было такое, но мы же все успевали, косяков не было. Мы сделали 7,5 тысячи булок, другие смены — 6,5 тысяч. Но нашли причину...
— Чем все закончилось?
— Сказал им, что они не меня обманули, а украли деньги у моих детей. Нехорошо поступили.
— Работали пекарем, слесарем, на стройке...
— А еще охранником, тренером. Охранником был в игровых автоматах в Хабаровске. Тоже тяжелая работа. Я работал на Красной речке, микрорайон такой. Туда, в основном, приходили ребята с Кавказа. Проиграют, и давай автоматы бить. Охранников выносили! А про меня знали, что я боец, и относились с уважением. Когда выходили на улицу, они успокаивались.
Видел, как люди проигрывали машины, квартиры... Было и такое: отец пришел в автоматы с детьми, они его просят — «Хватит, пойдем домой!» — а он от однорукого бандита отойти не может.
— Сами играли?
— Нет. У меня даже на телефоне ни одной игры нет.
— Самая северная точка Якутии, где бывали?
— Верхоянский улус. Ездил искать бивень мамонта. Да, была у меня и такая работа три-четыре года назад.
— Расскажите.
— Выдается лицензия на раскопки. И ты едешь на север — искать бивень. Делится по сортам — первый, второй, третий.
— Нашли?
— Да, за три дня работы нашли первый сорт. 50 килограммов. Один парень говорит: «Ничего себе, я три года не мог найти, а ты с первого раза!» Голову мамонта находили, ноги, кости, вот это все. Очень тяжелая работа.
— Зимой на севере Якутии бывали?
— Ребята оттуда говорят, что снега зимой очень много — метров по пять-шесть сугробы. Но не холодно. А в Якутске они дубеют. Минус 55, да еще и ветер. У нас жесткие ветра в феврале. Меня пугали ветрами в Хабаровске, но с нашими они не идут ни в какое сравнение. Я там в летних кроссовках хожу. В Якутске так не походишь. Приезжаешь туда, делаешь вдох и понимаешь, насколько же холодно. Однако человек ко всему может приспособиться. Допустим, в Таиланде по вечерам — плюс 25. Поначалу сидишь, потеешь. Потом время проходит, и уже в куртке ходишь.
Дедушка Григория Попова — Егор Спиридонович.
Тяжелое детство. «Когда люди пытаются меня запугать, я им в ответ просто смеюсь»
Попов родился в поселке городского типа Кангалассы, что в 45 километрах от Якутска. Поселение возникло вокруг буроугольных месторождений. По словам Попова, детство было очень тяжелым. До UFC 238 боец дал несколько ярких и очень откровенных интервью. Например, Youtube-блогеру Salim он охарактеризовал Кангалассы тех времен так: «Половина — наркоманы, половина — алкоголики». Григорий честно признался, что в детстве не только пил, но и нюхал клей, бензин — как и другие кангаласские дети. Драки были каждый день. В 17 лет он даже схватился за ствол, когда поругался с 35-летним мужиком, оскорблявшим его по национальному признаку. К счастью, до стрельбы дело все же не дошло.
— Детство у меня было тяжелое, да. Я не стыжусь этого, — говорил Попов корреспонденту «СЭ» Виктории Булаховой на медиа-дне. — Бывало, дома хлеба не было, найдешь на мусорке хлеб, кушаешь с пацанами. Были и пропавшие продукты, но в пищу они идут нормально. Иногда в Таиланде кушаем с ребятами уличную еду. Так вот, у меня, слава Богу, никогда расстройств с желудком не бывает, а ребята постоянно страдают от этого. Я смеюсь и думаю о том, что мой желудок через столько прошел и все может выдержать, да и иммунитет сильный. Отдельное большое спасибо хочу сказать производителям «Доширака». Я иной раз называю их продукцию пищей богов. Благодаря «Дошираку», честно скажу, выжил. Сейчас мне дешевле питаться овсянкой, к тому же она намного питательнее. Я ее называю своим допингом: овсянка, гречка...
— Если бы я, москвич в очечках, приехал в Кангалассы, у меня возникли бы там проблемы? — спрашиваю у Попова.
— Нет. Там сейчас даже на меня смотрят, как на приезжего. Приезжих там теперь очень много. Вообще, там всегда было много русских. Хотя нет, русский — неподходящее слово. Слово «русский» придумали враги. Как говорил Василий Филиппович Маргелов (советский военачальник. — Прим. «СЭ»), неважно, какой у тебя цвет кожи и разрез глаз, для врагов ты все равно будешь русским. Правильнее сказать — славяне. С Украины многие приехали. Когда угольные месторождения стали закрывать, многие стали уезжать. Сейчас все хорошо. У нас каньоны, где раньше уголь добывали, даже достопримечательностью стали. Туда приезжают фотосессии делать.
— Ваши слова — «хочу, чтобы мой родной город не ассоциировался с наркоманией и алкоголизмом». В этом-то плане есть прогресс?
— Да, один парень там тренирует, есть какая-то надежда... Но сейчас там заводов алмазных понастроили, а школа разрушается. Нет ни одного спортзала. У нас там виды красивые, река Лена, и богатые все лучшие участки раскупили. Вот так раздербанивают поселок. Депутаты постоянно приезжают, говорят, что построят спортзал, но его до сих пор нет.
— Ваши отношения с властью изменились после первого боя в UFC? Тогда вы отказались принимать 100 тысяч рублей от главы республики.
— У меня никакого конфликта и не было. Просто раздувают. Кто-то даже обиделся. Но деньги-то я взял — и распределил их между спортсменами. Часть отдал семье женщины, у которой большие проблемы со здоровьем. Но люди не знают, что эти средства пошли в помощь. Это проблемы этих людей, я ни перед кем не хочу отчитываться. Говорят, что я хожу, чего-то прошу. Я никогда и ни у кого ничего не просил.
— Вы рассказывали, что у вас была банда из 33 пацанов.
— Да, было такое. Наш поселок еще называют поселком на горе. Мы и делились на «верхних» и «нижних», и дрались постоянно. А мои младшие братья в школе ни разу не дрались. Вот как так? Елки-палки. Один младше меня на 17 лет, другой — на 20. Некоторые люди подерутся впервые в жизни — уже во взрослом возрасте, а теперь сидят из-за этого. Просто не знают, что из-за драки могут быть проблемы с законом.
— Так это же хорошо, что не дерутся в школе.
— Но, если в школе подерешься, тебе сразу скажут, что так делать нельзя, приедет инспектор по несовершеннолетним. И после этого человек уже точно будет знать: драться — нельзя, иначе будут проблемы. Это мое мнение. Когда я приехал в Якутск, понимал, что если будет драка, то по любому загребут. Однако мог за себя постоять в случае чего. Еще такой момент: мы ругаем детей за драки в школе, при этом говорим: «Будешь хорошо себя вести, пойдешь смотреть, как дядя Гриша дерется». Это разве правильно? Драться нельзя в школе, зато можно смотреть, как дерутся другие. «Будешь хорошо учиться, пойдем на гладиаторские бои — смотреть, как они друг друга убивают». Есть противоречие, согласитесь.
— Самая жесткая драка у вас была в 17 лет — даже за стволом побежали. А откуда у вас ствол?
— Мы же охотники, у всех есть дома ружья. Это обязательно.
— Часто ходили на охоту?
— Да. Но сейчас уже другие взгляды. Я вот думаю: «Дать ружье сыну? Так это же ужас!» А когда я маленьким был, ходил один охотиться, рыбу добывал. Родители не переживали. Тетя Шура вспоминала, как я в пять утра весной рыбу нес домой, а потом в школу бежал — к 08.30.
— Случалось ли такое, чтобы на вас ствол наводили?
— Конечно.
— Расскажете?
— Не буду, но такое случалось.
— А вы наводили?
— Нет. Один раз только хотел — когда мне было 17 лет, тот самый случай. А сам на себя направлял, было дело.
— ?
— Рассказывать не буду. Может, когда-нибудь потом.
— Бывали близки к смерти?
— О, много раз. Но без комментариев (улыбается).
Когда люди пытаются меня запугать, я им в ответ просто смеюсь. «Да я, я, я!» — кричат. Посмотрел бы я на них, как бы они себя вели, если бы на них ствол навели. Или если бы они сами на себя... Так что когда меня пытаются запугать... Я просто смеюсь. Если за слова не можешь ответить, что ножичком-то пытаешься напугать? Фильмов, может, насмотрятся?
Я учился в школе милиции. И могу сказать, что в каждом человеке есть маньяк. Просто кто-то себя может сдержать, а кто-то — нет. На Пхукете (там Попов тренируется. — Прим. «СЭ») много персонажей, которые в бегах. Притворяются... Как ты сказал — москвичи такие в очечках. А если злобу затаят, то твой байк взлетит на воздух.
— Они из каких стран?
— А откуда они еще могут быть? Такие таланты есть только в России.
— Вас пытались в последнее время в темное дело втянуть?
— Нет. Даже и не помню, когда дрался в последний раз.
«В юности ходил в клуб, чтобы подраться»...
— Некоторые говорят: «Ой, пошел в клуб, а меня там побили». В шоке от этого. Чему тут удивляться?! Я ходил в клуб, чтобы подраться. А что там еще делать? Едешь туда, чтобы найти приключения. У меня так было. И когда младшие братья жалуются, мне хочется им по шее дать. Пусть идут, тренируются, сколько раз я им говорил об этом. Нужно уметь за себя постоять. Раз тебе дали по моське — сам виноват. Отдохнуть? Отдохнуть можно в ресторане, а клуб — это уже другая история.
— У вас были принципы? Допустим, не бить парня с девушкой.
— У меня получалось так, что я, в основном, заступался. Я был старше своих ребят, а у подростков два-три года — это большая разница. Мои ровесники были здоровые парни, но я постоянно их долбил. Не давал младших товарищей в обиду.
Два моих деда ушли на фронт, когда им было по 17 лет. До подписания в UFC поехал на родину деда по отцовской линии. Ходил, трогал эту землю, разговаривал с ней, говорил, что мечтаю попасть в UFC. И я попал туда. Он, молодой пацан, взял братьев и сестер, отвез их в детдом, а сам отправился воевать. А сейчас сколько дезертиров! Я сам не служил в армии, но прошел школу милиции и знаю, что такое казарма, я все это прошел. Это на генном уровне, это от дедов мне передалось. Думаю, если бы деды были живы, они бы мною гордились. У одного деда было 13 детей. Одна дочка стала лыжницей, больше никто в спорт не пошел...
— Вы же тоже из многодетной семьи.
— Да. У отца и мамы нас шестеро. Плюс у отца еще есть дочка от первого брака.
— Жуткие истории о том, как ели еду с помойки, это про какие годы речь?
— 1993-й, 1994-й, 1995-й. Это было обычным делом. Но вот выходила статья, где я якобы говорю: «Я дрался за еду!» Это неправда.
— Ваша первая работа?
— Пастух. Пас коров. Ничего сложного. Хозяйство у нас было большим. Я бы пастухом, кто-то работал в телятнике.
— Вы как-то сказали, что вам нравится группа «Сектор газа».
— Да, до сих пор нравится.
— Не думали выйти под песню «Сектора» на бой? Это был бы хит.
— Я под другую выйду. Но вот Олег (Оленичев) спросил, под какую песню выйду. Я пошутил: «Под «Сектор газа»! Под «30 лет»!» Он такой: «Да ты же пожилой, тебе уже не 30. Тебе надо под «Тещу»!»
— «Теща моя, злая свинья»?
— Да-да. Но я свою тещу люблю и уважаю, в Турцию ее отправлял. Олег говорит: «Тогда давай под «Если бы водку не придумал сатана».
— «Дурак» называется.
— Она. У «Сектора» что ни песня — то хит. Цоя еще слушаю, Талькова. А у бати были пластинки Высоцкого.
— Ваша цитата — «Каждый человек знает меня настолько, насколько я позволю. Многие говорят, что меня знают. Ошибаются».
— Да, никто меня до конца не знает. Даже родители, даже супруга, даже мои дети. Я только сам себя знаю. И больше никто.
2006 год. Григорий Попов на чемпионате Азии по тайскому боксу.
Земледельцы и воины. «Кто-то плохо свою историю знает. Вот про чукчей много анекдотов, а это самая воинственная нация!»
— Как вы пришли в единоборства?
— В 2001 году нашел статью о том, как наш парень бился за титул чемпиона мира по тайскому боксу. Вырезал ее себе. Тогда же начал учиться в лицее. У меня было две мечты: получить документы на ношение ружья и пойти в армию. Специально экзамены завалил. Мне было 17 лет. И деды мои в 17 ушли, я тогда этого еще не осознавал. Так вот, завалил я экзамены, но в лицее открыли третью группу, и меня туда отправили. Там были одни спортсмены — борцы. Физкультурник принес мешок. Однокурсники стали этот мешок бить, пинать, а я сел в углу. Потом он мне рассказал, что посмотрел на мои кулаки, а они все разбитые. Говорит — следы зубов на них увидел! Дрался я тогда и правда часто. Но пришел заниматься тайским боксом только в 19. Тренер в меня вцепился, стал по соревнованиям возить. За год я выполнил норматив мастера спорта по тайскому боксу — первым и пока последним в Якутии.
— С алкоголем сразу завязали?
— Да. Я обычно на выходные домой ездил. Мы с пацанами собирались каждую субботу, ходили на дискотеку. Я взял телефон — с диском — позвонил друзьям, сказал, что, наверное, стану бойцом.
Вернусь к тому, с чего начинал — когда про меня говорят: «А кого он побеждал?» А я побеждал людей, которых до сих пор помнят. Легенд! Хотя прошло 15 лет. Человеку 35 лет, он попал в UFC, потому что пахал, пахал, пахал. И у него нет таких спонсоров, как у вас. Просто если вы будете вкалывать на тренировках и верить в своих менеджеров, то у вас все будет. А если будете прыгать от одной организации к другой... Они же в долг все дерутся! Им там зарплаты не платят по полгода, как мне рассказывали — в зале Tiger Muay Thay же очень многие бойцы тренируются, я общаюсь с людьми, в курсе дела. Кому-то судьи помогают, если честно. Но в UFC нет судей, которые им будут помогать. И они же прекрасно знают, что я вешу максимум 63-64 килограмма, а дрался против соперников весом 72 килограмма. Сами же скидывают до 66 с 80.
Кто-то хочет показаться воином. Наверное, плохо историю свою знает. У кого-то предки были земледельцами. Хорошими земледельцами. Но почему-то любая нация хочет себе приписать, что она — нация-воин. Были бы у меня предки земледельцами, я бы этим гордился, чего тут стыдиться?
Вот про чукчей есть много анекдотов. А вы в курсе, что это единственная нация, которая не сдалась Российской Империи? Самая воинственная нация, наверное, во всем мире. Все смеются над чукчами, а они реальные воины, охотники — с духом и характером.
Илья АНДРЕЕВ.