SAKHAPRESS ранее сообщал о том, что Иван Луцкан находится на Донбассе. Корреспонденту нашего издания удалось взять у него интервью. И хотя некоторые вопросы были «не очень удобными», доктор Луцкан ответил на все.
- Про вашу первую командировку в ДНР не знал только ленивый. А про то, что вы сейчас уже третью неделю находитесь там, мало кто знает. Сколько наших врачей сейчас на Донбассе?
- Ну, первая командировка – на то она и первая, а, значит, необычная, поэтому, конечно, к ней был интерес. Возможно, это связано с тем, что мы были своего рода первопроходцами. Кстати, когда я разговаривал с коллегами из других субъектов, оказалось, что ещё никто из других регионов не направлял врачей своим подшефным городам на Донбассе, такого опыта ещё не было. И в этом плане мы были первопроходцами.
На федеральном уровне, безусловно, уже медицина работала, работали врачи из федеральных клиник под те программы и задачи, которые ставил президент нашей страны. А мы были первыми врачами, направленными из субъекта в подшефный город. И, возможно, с этим связан интерес и большое количество публикаций в СМИ о первой командировке наших врачей. А вторая поездка, в декабре, была уже в более узком составе.
Первая поездка была мультидисциплинарная - там были коллеги из Республиканской больницы N2, из Республиканской больницы номер N3, из Мирнинской центральной районной больницы и нашей офтальмологической больницы. Мы проработали ту заявку, которая была на первом этапе, и на второй этап были приглашены только офтальмологи. Но это не говорит о том, что кто-то там не нужен или кто-то себя плохо показал на первом этапе. Значит, у них есть все эти специалисты, и они закрывают потребность, необходимую для оказания медицинской помощи. А вот по офтальмологии, к сожалению, очень большая проблема. Не хватает специалистов, большая нуждаемость в хирургах. Поэтому второй раз мы приехали в декабре и провели операции для тех людей, которых мы отобрали ещё в октябре.
Третью поездку в целях соблюдения определённых мер безопасности мы не афишировали: когда поедем, где будем базироваться. Ведь надо понимать, что новостные паблики и социальные сети читаем не только мы с вами, добропорядочные и законопослушные граждане, поэтому мы действуем достаточно аккуратно.
Сейчас в данный момент на Донбассе находятся три врача-офтальмохирурга из нашей больницы, я и две операционные медицинские сестры. Перед нами стоят задачи, которые поставил Глава республики Айсен Николаев. В этой поездке мы обязательно окажем медицинскую помощь жителям Мариуполя, который очень сильно пострадал: там украинские военные прятались в жилых кварталах и прикрывались людьми как живым щитом.
- Как долго продлится командировка? Как вы устроились, где живете?
- Мы здесь будем до марта. Живём в медицинских учреждениях, а для наших дам стараемся находить квартиры, чтобы у них была возможность помыться и так далее. Мужчины же живут в более суровых условиях, но это всё компенсируется очень заботливым отношением медицинского персонала, за что им отдельное спасибо. Несмотря на то, что у них там старая техника, старые кровати, воды нет, она по графику, но они всё делают так, чтобы мы чувствовали себя как дома. Благодаря этому все бытовые нюансы полностью исчезают, за это искреннее спасибо.
- Выходные бывают? Чем занимаетесь в свободное от работы время? Ведь нельзя же 24/7 работать?
- Мы работаем в течение всей рабочей недели и в выходные, так что свободного времени здесь нет. Так работать можно, потому что потом всё равно мы коллегам предоставляем определённый отпуск. Наша задача - как можно быстрее помочь, потому что задерживаться на территории долгое время тоже не следует.
- А теперь конкретно про работу офтальмологов в ДНР: количество пациентов, операций и тд. Какой случай запомнился вам больше всего и почему? Всегда писали, что больные благодарны нашим медикам, а встречались там «вредные» больные?
- Если взять в количественном выражении, то в первую поездку у нас было проведено 163 операции, во вторую - 105 операций. В эту поездку, я думаю, мы выйдем на цифру более 400 операций. В общем, посмотрим, как получится, перед нами стоит очень амбициозная задача - помочь как можно большему количеству людей.
А вот по поводу случаев. Самая пожилая пациентка на сегодняшний день - это бабушка из города Кировское, которой 95 лет. Она ослепла давно, с начала боевых действий, с 2014 года медицинскую помощь не могла получить и выехать никуда не могла. Бабушка не передвигается самостоятельно, в основном на коляске. И когда ее прооперировали, она увидела очертания и силуэты, была очень довольная. Там были и искренние слова благодарности от родственников. Вот как помогали наши врачи! Поэтому такие истории трогают за душу.
Еще очень много обращается людей, судьбы которых связаны с Якутией: кто-то работал в Томпонском районе, кто-то в Мирнинском, Алданском, Нерюнгринском районах, кто-то жил в Якутске, кто-то родился в улусах. Наших земляков здесь очень много, и все о Якутии по-доброму отзываются.
Еще у нас была бабушка, которая во время обстрела три дня провела в шкафу. Когда её потом работники скорой вытаскивали оттуда, она повторяла только одну фразу: «Не стреляйте, не стреляйте!». Этой бабушке тоже удалось провести операцию.
Там за каждой судьбой человека стоит интересная история. Взять, например, самого нашего первого пациента, это тоже уникальный случай. Мужчина работал в больнице хирургом, но из-за катаракты и ухудшения зрения ему пришлось оставить работу: он не мог ни оперировать, ни вести приём пациентов. Помощь он не мог получить, а у нас он стал самым первым пациентом. Прооперировали оба глаза, человек прозрел, вышел на работу. Сейчас он вновь ведёт приём, зовут его Владимир Александрович Мережко. И вот недавно я смотрю, он уже и в соцсети добавился ко мне, страничку завёл Вконтакте. Ну, то есть жизнь у него абсолютно наладилась, он видит мир совершенно в других красках и настроение улучшилось.
Конечно, пациенты бывают разные, и вредные тоже попадаются, но их сложно назвать вредными. Почему? Потому что это из-за недопонимания. Некоторые приходят к нам и говорят: «Помогите, у меня отслойка сетчатки, у меня глаукома и так далее». Они думают, что мы всем сможем помочь, а это не всегда бывает возможно. Потому что мы помогаем в первую очередь людям, у которых катаракта. А другие типы операций просто физически не можем провести в условиях местной больницы, поэтому мы направляем пациентов в другие места. Люди расстраиваются и возмущаются: «Вот нам говорили, что вы тут всем помогаете, а почему нам не можете?». Но ведь есть разные виды помощи, у кого катаракта, всем делаются операции на месте. Но, например, коррекцию зрения или подбор очков мы не делаем. Если мы бы ещё каждому подбирали очки, то у нас бы не хватило времени на приём тех, кто реально нуждается в помощи оперативной. А мы именно с этой целью и приехали. Поэтому всякие моменты бывают, но опять же они все из-за незнания или недопонимания, и винить в этом людей было бы неправильно.
- Вы с 15 лет работали в качестве младшего медперсонала: в какой больнице, что сподвигло на это, что именно делали? Значит, вы с детства хотели стать врачом? Какая специализация была у вас в мединституте?
- Да, действительно, работал с 15 лет младшим медперсоналом, это было в двухтысячном году. Я устроился на работу летом между 10 и 11 классом во время каникул в Национальный центр медицины. Работал в нейрохирургическом отделении, это была моя официальная работа: я мыл полы, ухаживал за больными, возил их на операции. У меня всегда было желание помогать людям. Это еще с детства меня бабушка так воспитала, и папа с мамой всегда об этом говорили, что надо иметь чувство сострадания, чувство взаимопомощи. И плюс к этому у меня в школе было очень хорошо по химии и биологии, в общем, всё шло к тому, что я выберу профессию врача. Я окончил Мединститут по специализации «лечебное дело» с красным дипломом. А ординатуру окончил по специальности «общественное здоровье, организация здравоохранения», что подразумевает под собой весь спектр вопросов, начиная от профилактики, заканчивая вопросами статистики, менеджмента, здравоохранения и так далее.
- Вы сказали, что чувство сострадания вам привили родители, они тоже медики?
- Нет, мои родители совершенно далеки от медицины, они связисты. Отец, Пётр Филаретович, служил в Черском, а потом решил остаться в Якутске. Он был связистом и пошёл работать инженером на предприятие, которое называлось тогда телефонной станцией. А мама, Лариса Васильевна, окончила техникум связи и пошла работать туда же, на ГТС, там и встретилась с отцом. Между молодыми людьми вспыхнул служебный роман, который вылился в брак, и они всю свою жизнь отработали на одном предприятии, только его названия менялись.
У меня отец заслуженный работник народного хозяйства, мама всю жизнь проработала старшим электромехаником связи, так что мне есть на кого равняться. Сейчас родители оба на пенсии, отдыхают, всё у них хорошо. Дай им Бог здоровья. Я им очень благодарен за то, что они вложили в меня свои силы, старались сделать всё возможное, чтобы я получил хорошее образование, всегда поддерживали меня так же, как и поддерживают сейчас в командировке на Донбасс.
Отца и маму до сих пор помнят на работе и уважают. Мне кажется, что эти вещи я стараюсь пронести через свою жизнь: работать честно, достойно, чтоб потом не было каких-то разговоров за спиной.
- В одном интервью вы назвали себя врачом-теоретиком, что сейчас думаете по этому поводу? Тема вашей кандидатской диссертации, как вы собирали материал для неё? Будете ли продолжать научную деятельность: станет ли доктор Луцкан профессором?
- Скорее всего, наверное, я не теоретиком себя назвал, а имел в виду, что не оперирую и непосредственно в самом лечебном процессе не участвую, но при этом консультирую пациентов, по тем вопросам, что имею право, потому что у меня направление «организация здравоохранения, общественного здоровья». Но ковид всё расставил на свои места. Нам, организаторам здравоохранения, разрешили заниматься именно лечебным процессом, и все свои знания, навыки я смог применить в работе в ковидном отделении, где непосредственно лечил больных. И мне очень отрадно говорить о том, что более 1000 наших пациентов выздоровели, выписались из нашего отделения в добром здравии и искренне благодарили нас за ту помощь, которая была им оказана. Что касается темы моей кандидатской диссертации, она называется «Состояние здоровья, качества жизни и обоснование совершенствования медико-социальной помощи детям, занимающимся спортом на примере городского округа «город Якутск», её защита состоялась в 2012 году в Национальном центре здоровья детей Российской академии медицинских наук. Я помню всех, кто помогал мне и очень благодарен за то, что нам удалось «родить» совместный научный труд, ведь диссертация – это всегда коллективный труд научного руководителя, самого автора и коллег, которые помогают, работая на местах, на которых мы ссылались в работе. Написание докторской диссертации планирую, она также будет связана с детьми, потому что дети – это наше будущее. Мы в офтальмологической больнице сейчас активно занялись детьми, расширили детское отделение, кабинет аппаратного лечения оснастили, начали проводить высокотехнологичные операции детям, это – одна из частей будущей докторской диссертации.
- Иван Петрович, вы достаточно долго были чиновником разных уровней: это и работа в мэрии Якутска, и должность первого замминистра в министерстве по развитию институтов гражданского общества, затем стали министром по делам молодёжи. И вдруг вернулись в медицину… Или для вас это было не вдруг?
- Да, я отдал много лет работе в органах местного самоуправления и органах государственной власти, но при этом никогда не отрывался от медицины. Я всегда работал либо на 0,25 ставки, либо на 0,5 ставки в медицинских учреждениях, а в мединституте я не прекращал преподавать ни на один день. Как только окончил мединститут, я начал работать ассистентом на кафедре, потом стал старшим преподавателем. После защиты диссертации стал кандидатом медицинских наук, а 5 лет тому назад получил учёное звание доцента. Поэтому моя работа в мединституте на кафедре всегда продолжалась, и с медициной я был связан неразрывно, впрочем, как и с практическим здравоохранение в том числе.
Поэтому возвращение в медицину на должность заведующего отделением для меня не было чем-то новым или необычным. Не зря же я отдал 2 года Малой медицинской Академии, 6 лет учёбе в Мединституте, 2 года - в ординатуре, 3 года - в аспирантуре, если посчитать суммарно, то это более 10 лет учёбы. Поэтому, раз я выбрал этот путь, значит по нему и надо идти.