РИГ "SakhaPress" Лампа на кухне перегорела. Ужинать в темноте как-то не хотелось, поэтому Меланхолия Ивановна открыла холодильник и при его свете вяло приступила к поеданию 2 блинчиков с "мясом и картошкой" из ближайшей продуктовой, наскоро приготовленных в микроволновке. Холодильник стоял как раз напротив стола, и освещение было даже немножко романтичное. Она подумала, вот бы так поужинать в компании какого-нибудь молчела... Нет, не какого-нибудь, а одного конкретного -
Холерика Петровича, и не ТАК - по-холостяцки скудно и скучно, а роскошно-романтично и по-домашнему вкусно. Одиночество кричало из каждого угла в этой квартире. Пыльные шторы давно не открывались, одинокие столовые приборы могли неделями так проваляться в раковине, а тишину нарушали лишь видавшие виды телевизор и холодильник, причем телевизор
Меланхолия Ивановна не смотрела, а просто включала, чтоб рассеять пустоту. Выпуклый многогранник побледневшего сыра - вот все, что лежало в холодильнике. У одинокого человека и вещи одинокие, что тут скажешь. В последнее время актуальность приобрели книги, которые до этого просто стояли на полках. Уносясь в придуманный писателями мир,
Меланхолия Ивановна чуть забывала о своем - таком скучном и противном, состоящем из рутины и одинаковых вечеров. Ненавистный мир, когда в нем нет Его... Блины были невкусные, мясо редким, а картошка липкой. И вдруг завибрировал мобильник, лежавший на столе. В последнее время он выполнял лишь функцию часов и будильника, так что сейчас он не на шутку напугал хозяйку, которая от неожиданности даже схватилась за кухонный нож. - Да! - рявкнула она. - Кто это, что вам нужно, какого..! При свете дореволюционного холодильника "Саратов" ее лицо выглядело очень странно. Ошалелое, испуганное, издающее панические вопли. Мистика... Не хватало, казалось, лишь пентаграммы и прочих магических знаков. Но она за мгновение вдруг обмякла, расплылась в улыбке и промурлыкала: - Ах ты сукин сын, ну где ж ты был все это время... *
Холерик Петрович ходил взад-вперед по комнате, распространяя табачную вонь, активно жестикулировал и скандировал: - Почему-то всё делают неправильно: одного куска сахара в чашке чая мало, с двумя же слишком сладко! Почему-то у сессии вредное свойство совпадать с самыми лучшими днями в году! Все не так! И почему самую лучшую музыку не крутят по радио и телевизору?! Жизнь - нелепая штука. Раньше могли тысячи и тысячи людей угробить в газовой камере только потому, что они евреи. Или отправить в лагерь за то, что у тебя обнаружили книгу запрещенного автора. А теперь, видите ли, им жалко какого-то ублюдка, сломавшего жизни десятков из-за своих похотливых желаний. Гуманизм!!! Охохо!!! И ПОЧЕМУ В ПРИОРИТЕТЕ ТОТ, У КОГО В ТЕКСТАХ ЛИШЬ РИФМЫ "ВЫСОКО-НЕЛЕГКО" И "БУРЛИТ КРОВЬ - ЭТО ЛЮБОВЬ"?! Черт, где моя зажигалка..!
Меланхолия Ивановна тут же подала ему зажигалку, усадила его в кресло и встала рядом, держа пепельницу. Он вернулся - это хорошо. Он опять не добился успеха, но ничего - скоро повезет больше. Он здесь, это прекрасно. Он небрит, у него зашкаливают негативные эмоции, но он пришел к НЕЙ - это супер. Она была счастлива, выслушивая его пламенные речи, готовя ему еду и чистое белье. Она сама была той еще сучкой, но рядом с ним хотелось быть мягкой и теплой. Ей нравилось быть Его женщиной. У одинокого сыра появились друзья в холодильнике. И лампочка на кухне была закручена - Им. - И скажи мне, пожалуйста, почему Цою было суждено погибнуть в 28 лет?! - воскликнул он, в сердцах встряхнув пепел себе на колени. - Ну откуда я знаю! - подскочила она, принимаясь чистить его брюки. - Многие считают, что мальчику крупно повезло, что он в то злосчастное утро не поехал с отцом на рыбалку. А ведь он мог спасти ВИКТОРА ЦОЯ... - Успокойся, все будет хорошо, скоро все пойдет в гору... Видишь ли, график функции жизненной удачи от времени то монотонно возрастает, затем убывает, потом снова возрастает... - А у некоторых только возрастание по экспоненте! Это несправедливо! - зарычал он. - Ну так же неинтересно, как ты думаешь?
Холерик Петрович улыбнулся - наконец-то. - Иди сюда, моя маленькая, все-то ты знаешь, всему ведь найдешь объяснение, как хорошо, что ты есть у меня..у мира... Про себя он называл ее "мой личный Данко" и "моя М.Ц.", потому что находил в ней свое спасение и вдохновение.
Холерик Петрович любил ее. Но все равно уходил. Жизнь - нелепая штука, человек - парадоксальное существо: ему обязательно надо туда, где его не ждут, уходя от тех, кто в нем нуждается. ...Когда он ушел в этот очередной раз, она написала, как ей казалось, стихотворение: "В жилах бурлит кровь - Ясен перец, это любовь. Но ты уходишь вновь, Ты снова далеко, Без тебя нелегко. Я твоя навсегда, Не забуду тебя никогда". Она же не знала, что она - М.Ц.... *
На завтрак - суррогатный кофе, обед в игноре, на ужин что-нибудь из булочной и чай, много чая. Не хотелось готовить только ради себя одной. И все было неважно без
Холерика Петровчиа. Отрастила брови - Брежнев остался нервно курить в сторонке. В личную моду вновь вернулись растянутые свитера, застиранные мужские рубашки, зеркальные очки (лень краситься) и драные кеды. Она хранила его окурки в стеклянной пепельнице, они воняли, но зато напоминали Его. "Саратов" вновь обходился лишь остатками еды, обреченными на процессы окисления, брожения и заплесневения. Он, конечно, возмущался и истерично трясся, пугая хозяйку по ночам. Зато телефон молчал, хотя
Меланхолия Ивановна очень ждала, что он однажды опять закружится на столе в вибротанце, а потом заговорит его голосом: "Моя! Это я! Ты не сердишься? Можно, я приду?..". Дни шли, а
Холерика Петровича все не было. Она успокаивала себя мыслями, что гению нужна свобода, что гению для плодотворного творчества необходимы дырявые карманы, мутное завтрашнее и что гений - это слепой слуга случайностей, которые приведут неведомо куда. Скоро он опять вернется с пачкой новых стихов, с гитарой без шестой струны, тощий, волосатый, но с горящими глазами. Кто знает, может, вернется прославленным... Потом
Меланхолия Ивановна привыкла - в который раз - обходиться без него. Она сызнова училась просыпаться по утрам и не удивляться, что половина кровати пуста и холодна, училась готовить быстрые супчики в малюсенькой кастрюле, училась жить для себя - вспомнила старых друзей, начала принимать приглашения на тусовки, сама придумывать какие-то поездки, посиделки. Не опаздывала на работу, не забывала платить по счетам и даже завела комнатное растение, чтобы было с кем здороваться по утрам и приходя с работы. Все стало как у нормальных людей. Но
Холерик Петрович называл такую жизнь "болотом будней". Она понимала это, но принимала как данность - ну и что, все живут, вот и я. Тем более, он задерживался дольше обычного. Она начала забывать его. Его лицо теряло четкость, все больше расплывалось и совсем скоро в ее памяти остались лишь большой нос и белизна зубов. Даже глаза вот так взять и вспомнить не могла - только по фотографиям и снам. Да, сны... Он снился иногда. Тогда она наутро чувствовала себя разбитой, злилась на прохожих, а потом на себя - за грубость. Придумывала хорошие значения своим снам, верила и в надежде устраивала генуборку в квартире, чтоб, когда
Холерик Петрович придет, он почувствовал уют и тепло и больше никогда бы не захотел уходить отсюда - в дождь и ветер. А когда приходило понимание, что все надежды напрасны,
Меланхолия Ивановна напивалась. Как полагается - с подругой,
Тишиной Тимофеевной, которой надо было дать медаль за мужество и терпение, с какими она выслушивала ее отчаянные монологи. - Будь добра, скажи, почему Виктору Цою было суждено погибнуть в 28 лет?! - разрывалась Она, а подруга незаметно подливала горько-сладкое мартини, даже не пробуя ответить. В ответах
Меланхолия Ивановна не нуждалась, все вопросы у нее были риторические, и попытка прервать Ее представляла опасность в виде пьяной истерики со слезами и хохотом вперемешку. - Жизнь - нелепая штука! - продолжала Она. - Откуда все беды? Все беды - из-за несовпадения желаний! Например, я жду Холерика Петровича, потому что люблю его, а ему это на фиг не надо, а вот Апатий Игнатьевич с работы мечтает, чтоб я на него хоть немного обратила внимание! А Апатию я показываю средний палец, жду Холерика, а заодно вот, пьянствую тут с тобой, подррруга! А ведь об Апатии Игнатьевиче тоже кто-то мечтает... Ты?! А, просто так кивнула... Ну так вот! Таким образом , получается такой нелепый паравозик из людей и их желаний, вот нет, чтобы все было взаимно... А тут куча-мала, хер поймешь что... И все несчастные... Боже, как я несчастна... После этого она плакала горькими девичьими слезами,
Тишина Тимофеевна успокаивала, что у миллионов все намного хуже, что вон в их подъезде живет безногий солдат, а в Африке дети умирают с голоду... Что у
Хандры Андреевны с бухгалтерии муж и сыновья алкаши, все в доме обменяли на водку. Что израильтянки до сих пор не знают свободы и принимают издевательства как священную данность... - Кто о чем, а вшивый о бане. Где же Холерик Петрович?! - прерывала она речь подруги, вытирая слезы и становясь агрессивной. - Черт с Ним, повторим! - протягивала она пустой бокал. - Так все выпили же, - осторожно отвечала подруга. - Сходи за водкой! - пьяно приказывала
Меланхолия Ивановна. - Ну ладно, давай сходим вместе! На следующее утро не хотелось жить. "Пристрелите меня-аа!!!" - стонала она сквозь рвотные позывы, перегнувшись через кровать в заранее приготовленный тазик. - Да, заболела, на работу не выйду, - умирающим голосом говорила Она в трубку. - Да, вирус поганый подхватила... Хорошо, спасибо. До свидания... И вот однажды, когда
Меланхолия Ивановна в очередной раз "умирала", клянясь больше никогда не пить, на нее вдруг что-то нашло, и она, вскочив, яростно начала писать, писать, писать... ...
Тишину Тимофеевну потом долго мучали допросами, она была последней, кто видел
Меланхолию Ивановну. Она не могла ничего толком рассказать, лишь мотала мохнатой головой, захлебываясь слезами, и все время шептала "Не знаю, не знаю..!" - как будто это была единственная фраза, которую она знает. Приходя домой, она плакала еще хлеще, склонившись над смятым листочком, где размашистым почерком было несколько строф:
Мой грустный друг, Случайностей слепой слуга, Разорвал поруки круг, Оставив дом свой навсегда. Плесень в чашке с чаем Найдет мама; и печаль. И плача прочитает Записку "Не скучай". Ищущим странникам мир! - Голодным, сумбурным и странным! Кто чувствами напрочь затмил Режим, рацион, расписание!!!
sanda:r РИГ "SakhaPress"
