РИГ «SakhaPress.Ru» В журналистике есть такое понятие, как продолженное действие. После написания и сдачи материала о нем можно забыть, но, бывает, приходится возвращаться к нему вновь и вновь, что превращается в сериал. Очевидно, данный материал – продолженное действие, к которому невозможно не вернуться. Как относится у нас народ к милиции – полиции? Озвучивать не стоит, и так все знают. Сами сотрудники время от времени подтверждают свое реноме чередой взяток, где замешаны сотрудники отделов, призванных к борьбе с коррупцией, либо выбиванием признательных показаний с помощью изощренных методов истязания, которым позавидовало бы гестапо. Случается, правоохранители подбрасывают вещественные доказательства и фальсифицируют протоколы допросов; бывает, сами ведут себя так, что можно поставить тире между словами «полицейский» и «бандит». «Эко вас занесло! – скажет взыскательный читатель, - свидетельства бесчинств сотрудников МВД – в студию!» Не собираюсь браться за глобальный труд на тему, изученную, вернее, измученную не только мной. Но вот один из примеров, какими методами пользуются некоторые сотрудники ведомства, и насколько прогнила система органов внутренних дел. Если воссоздать события хронологически, выглядит это примерно так. В еженедельнике «Наше время» в августе 2009 года появился материал «Пуля дура, нож – молодец», где на основании заключения судмедэксперта
Прокопия Левина ставилась под сомнение официальная версия ранения генерал-майора, в то время министра внутренних дел
Якова Стахова. В статье говорилось о том, что, согласно проведенной экспертизе, ранение оказалось колюще-режущим, а не огнестрельным, как были преподнесены пресс-службой МВД последствия произошедшего в Эвено-Бытантае прецедента. Публикация вызвала широкий общественный резонанс и настоящую «охоту на ведьм» со стороны милицейского ведомства. Чиновники от МВД не преследовали цель разобраться в обстоятельствах, им важнее было заткнуть рот журналисту, посмевшему уличить министра, мягко говоря, в дезинформации. Возможно, недоразумение постепенно и сошло бы на нет, если бы сотрудники с большими звездами на погонах не переусердствовали, введя в историю новые персонажи. Мысль «повесить» таинственный выстрел на покойника, судя по утверждениям приближенных к инциденту источников, принадлежала начальнику УУР
Сергею Мохову. Просмотрев журнал происшествий, для подтасовки модифицированного варианта ранения он решил остановиться на
Старостине, покончившем жизнь самоубийством. Тот, понятно, был удобен тем, что уже ничего не мог сказать в свою защиту, но следовало создать видимость реальной картины, для чего в улус откомандировали сотрудника УУР МВД по РС(Я)
Андрея Дягилева, а в помощь ему дали сотрудника ОВД по Эвено-Бытантайскому улусу
Виталия Дубенко. Неизвестно, на скольких людей было оказано давление со стороны старательных исполнителей, кому и какими способами они настоятельно «рекомендовали» опорочить имя покойного земляка. Старика
Колесова, инвалида по зрению, сотрудники вынуждали «признаться» в том, что
Петр Старостин забрал у него карабин. «Но у меня нет карабина! – пытался возражать инвалид, – зачем он мне, я ведь почти слепой!» Боясь людей в милицейской форме, – а кто их не боится?! – старик в панике был готов подписать бумаги, лишь бы его оставили в покое. Дома ждала жена, несколько лет прикованная к постели. Если б
Колесова упекли в кутузку, как грозились, женщина осталась бы совершенно беспомощной. Визит незваных гостей так потряс больную, что, по словам родных, ускорил ее смерть – несчастная умерла через несколько дней. Были милиционеры и у матери
Петра Старостина. У убитой горем 80-летней женщины, многодетной матери, заслуженного учителя ЯАССР они добивались подтверждения, что ее сын мог быть причастен к покушению на министра. 15 января 2010 года в газете «Якутск вечерний» вышла публикация за подписью
Инны Федоровой «Тайна покушения на министра Стахова раскрыта». В ней, кроме всего прочего, фигурировали объяснения четверых местных жителей. Смысл сводился к тому, что накануне своей смерти некий
Петр С. рассказал им, как расквитался с «ментами». Из текста становилось ясно:
Петр С. обстрелял милицейский джип на реке возле Саккырыра, а затем, вероятно, испугавшись возмездия, покончил счеты с жизнью. Для пущей убедительности было представлено фото «возможно, того самого карабина», якобы обнаруженного в лесу. Невероятная удача «находки» оружия была подана столь неуклюже, что инсценировка вызвала смех и сомнения даже у читателей, не посвященных в предыдущие материалы об этом деле, и милиция, сама того не желая, значительно подогрела интерес к злополучным «штанам». Люди Эвено-Бытантая без труда узнали в «неком
Петре С.» местного жителя
Петра Старостина, добровольно ушедшего из жизни 1 апреля 2009 года. Наслежный Совет сельского поселения «Тюгясирский наслег» Эвено-Бытантайского национального улуса Республики Саха (Якутия) от имени всего населения обратился к депутатам округа, министру внутренних дел РФ
Рашиду Нургалиеву и генеральному прокурору
Юрию Чайке с просьбой разобраться в ситуации и прекратить «клеветническую атаку» на улус: «… Автор статьи «Якутска вечернего» пишет: «Впрочем, непонятно, зачем министру выдумывать дикого оленевода и очернять милых жителей Эвено- Бытантайского улуса, если можно списать рану как бытовую». «Этот случай, – следует из письма, – вызвавший широкий общественный резонанс в СМИ, покрыл черным облаком всяческих пересудов и толкований наши самые светлые праздничные дни – в улусе прошли I Игры народов Севера по РС(Я). Отовсюду приехали к нам сородичи эвены и другие представители МНС РФ. Не было зафиксировано ни одного конфликтного случая, разборок с гостями. Это не в наших правилах, не в наших национальных традициях. Поэтому дело, затронувшее каждого из нас, жителей села Саккырыр, вызывающее так много недоуменных вопросов без вразумительных ответов, мы оцениваем как событие, в котором затронуты честь и достоинство всего нашего национального улуса». Вместо того, чтобы выявить правду, милиция бросилась на защиту малопонятных генеральских интересов и нашла без вины виноватого – таким было убеждение родных
Петра Старостина и всех жителей Эвено-Бытантая.
Иван Старостин, брат
Петра, подал иск в суд на издание и автора статьи в защиту чести покойного. О мертвых – либо хорошо, либо никак… Увы,
Петр Старостин не считался образцом законопослушного гражданина. Он был просто несчастным человеком, не сумевшим вписаться в стремительно меняющееся время, каких, к сожалению, теперь много. Не случись в колонке происшествий упоминания о самоубийстве, скорее всего, никто бы за пределами улуса не узнал столь широко, что жил на свете
Старостин П. В семьях не принято афишировать суицид близкого человека. Значит, он имел на это собственные основания, так же, как имел и имеет право на то, чтобы его имя не очерняли волею милицейского произвола. А в ходе судебного заседания зачитывался и обсуждался документ, крайне отрицательно характеризующий почившего человека, составленный много позже его смерти – ради прикрытия не совершенного им преступления. На суде сторона ответчиков представила объяснения жителей Саккырыра –
Захарова, Старостина, Горохова и Юмшановой, то есть данные расследования
Дягилева и Дубенко, в качестве официального документа. Именно с этой позиции и строилась версия «ЯВ» о том, что
Петр Старостин стрелял в министра. Но жители поселка, земляки
Старостина без обиняков засвидетельствовали в заверенных в надлежащем порядке объяснениях: Петр не мог находиться возле трассы, по которой ехал джип министра, потому что был в это время на заимке. Разделяющее их расстояние (не меньше 80 километров) невозможно преодолеть без «Бурана», а
Старостин не имел ни снегохода, ни, собственно, ружья. Исковые требования судьей ЯГС
Макаровым были удовлетворены. Сведения, опубликованные в газете, были признаны недействительными, порочащими честь и достоинство семьи
Старостина. Ответчики не согласились с решением и подали кассационную жалобу. Во время заседания в Верховном суде сторона «ЯВ» представила заявление, подписанное начальником УУР
Моховым о том, что объяснения даны в связи со следственными мероприятиями, проводимыми в улусе сотрудниками ВД
Дягилевым и Дубенко, и являются официальными документами. С заседания коллегии Верховного суда, где председателем по делу была судья
Ноева, мы вышли обескураженными даже не потому, что решение прозвучало не в нашу пользу. Судья, как ни странно, отбросила принципы непредвзятости, сочла приемлемым выразить неприязнь и открыто издевалась над приводимыми защитой доводами. В надзоре оставили в силе решение судьи
Макарова. Мы выиграли… Между тем, на неугодного журналиста в одно и то же время со
Стаховым подали исковые заявления в суд
Дягилев и Дубенко. В суде они, тем не менее, не появились. Интересы милиционеров и, скажем прямо, нехилые аппетиты их чести и достоинств защищала сотрудник юридического отдела МВД
Гуманенко. Мы сочли необходимым заявить ходатайство о судебном поручении – опросить
Колесова и его сестру в районном суде. На вопрос, оказывали ли на него давление сотрудники милиции, пожилой инвалид ответил отрицательно, что, возможно, и решило исход судебного заседания. Позже, в телефонном разговоре, старик удивился: «Почему все говорят – давили? Не давили, даже пальцем до меня не дотронулись!» Оказалось, старик, плохо знающий по-русски, понял вопрос буквально! Иск судьей ЯГС
Алексеевой был удовлетворен. Было напечатано опровержение сведений, изложенных мной, автором статьи, где упоминались
Дубенко и Дягилев. Еще до рассмотрения дела мы отдали заявление в СУ СК по признакам преступлений, предусмотренных статьями Уголовного кодекса – злоупотребление должностными полномочиями и подлог. СУ СК вскоре перекинуло заявление по территориальности в следственный комитет Верхоянского улуса, откуда, спустя без малого год, пришло постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Дягилева и Дубенко за подписью
С.В.Потапова, руководителя Верхоянского МСО СУ СК по РС(Я). А пока суд да дело,
Андрей Дягилев успешно прошел аттестацию. Очевидно, смекнув, что дело пахнет жареным, он попросился начальником ОВД в один из северных улусов, где и трудится сейчас. Судьба другого фигуранта,
Виталия Дубенко, «слившего» всех, включая заместителей министра, мне неизвестна. Стоит сказать, что расследование велось достаточно тщательно, и документ, который мы собираемся оспорить, явился лишним подтверждением, что тайное всегда становится явным. Опрошенные
Горохов, Юмшанова, Старостин и Захаров, чьи объяснения приводил в доказательство «ЯВ», свидетельствуют, что они не говорили подобных слов, их мнение осталось неизменным:
Петр Старостин никогда не стрелял в министра. Почерковедческая экспертиза показала, что объяснения
Горохова и Юмшановой выполнены рукой
Дубенко, Старостина и Захарова – рукой
Дягилева. По показаниям
Дубенко из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела: «…По прямому указанию начальника ОВД по Эвено-Бытантайскому району
Атласова А.Р. и сотрудника УУР МВД по РС(Я)
Дягилева А.И. приписал в их объяснениях заведомо ложные сведения о том, что
Старостин П. рассказал им, что стрелял в какую-то машину, после оружие спрятал. Данные объяснения он отвез в Якутск и передал водителю
Мохова. Также он показал, что на него начали давить с весны 2009 года, требовали найти свидетелей. Звонил даже заместитель министра
Вагин. Атласов говорил: «Тебе надо работать дальше, так что давай вперед». Осенью в телефонном разговоре
Дягилев сказал
Дубенко, что надо взять объяснения с жителей о стрельбе по машинам. Вызвал его к себе и заместитель министра
Лебедь: «Поработай, узнай насчет родственников, кто пишет жалобы». Указания
Атласова и Дягилева о приписке в объяснениях заведомо ложных сведений
Дубенко воспринял как приказ и, не смея ослушаться, выполнил его. Он хотел остаться в органах. Работать дальше… Вот так задумаешься, и страшно становится. Мы живем в мире, где тебя, твоего близкого, живого или мертвого могут оговорить, оклеветать по заданию вышестоящих чинов. А если бы им приказали убить во имя того, чтобы «работать дальше»? Интересно, «менты – козлы» в подделанных объяснениях – это они о себе?.. Из того же постановления: «
Дягилев показал, что не согласен с выводами почерковедческого исследования, просит провести повторное. Указание о проведении опроса четверых получил от начальника УУР МВД
Мохова. Полученные объяснения ему и передал».
Сергей Мохов, ознакомившись с результатами почерковедческого исследования, «не может понять, почему так случилось». Он слышал одобрительные отзывы от
Стахова о действиях как своих, так подчиненных, и нагоняи от его первого зама
Вагина, который торопил его с расследованием дела.
Вагин вообще отбрехался тем, что «не был, не состоял, не участвовал», никому не звонил, давление ни на кого не оказывал. Никогда лично не была знакома с бывшим заместителем министра
Олегом Лебедем, но после памятной встречи силовиков с населением 14 мая этого года относилась к нему с большим уважением, согласилась забыть, что именно он был одним из руководителей развернувшейся когда-то против меня компании. Его показания многое объясняли. Никто не вникал и не помнил, что и где написала
Габышева, да это было и неважно. Важно – заставить молчать. Если вновь следовать этому документу,
Лебедь сказал, что работаю я в «Якутске вечернем», что именно там вышла статья о милицейском давлении на жителей Эвено-Бытантая. Он же настоял на том, чтобы
Дягилев и Дубенко подали иск по защите своих чести и достоинства. По некоторым данным, милиционеры не особенно рвались в суд, но, вероятно, «хотели работать дальше» и послушались замминистра, хотя так и не явили суду исполненных чести и достоинства лиц. Из постановления: «Собрав и изучив собранные в ходе проверки материалы можно прийти к выводу, что сотрудники милиции
Дягилев и Дубенко совершили подлог в объяснениях
Юмшановой, Старостина, Горохова, Захарова, исказив их действительное содержание… К доводам
Дягилева, что он не совершал никакого подлога, орган следствия относится критически…» Как вы считаете: подлог и превышение должностных полномочий – преступление? А вот руководитель Верхоянского МСО СУ СК так не считает. Если перевести постановление с канцелярско-протокольного на человеческий язык, это звучит примерно так: а ничего страшного не произошло! Подумаешь, ну, подделали… ну, с кем не бывает… Объяснения же не официальный документ! «ЯВ», в конце концов, оплатило
Старостиным моральный ущерб в сумме 50 тысяч рублей, а других потерпевших нет…
Но! Газета НЕ публиковала опровержения, НЕ выплатила денег и НЕ собирается сдавать позиции ни при каких обстоятельствах. После рассмотрения надзорной жалобы в России, издание направило жалобу в Европейский суд по правам человека. Пришло уведомление: жалоба поступила на рассмотрение. Сложно убедить коллег в том, что даже положительное решение Страсбургского суда не дает оснований утверждать:
Мохов, пытаясь выслужиться перед высоким начальством, НЕ инсценировал счастливо нашедшийся «может, тот самый карабин»,
Дягилев и Дубенко НЕ подделали объяснительные, НЕ оказывали давления на жителей, что газета «Якутск вечерний» НЕ публиковала недостоверные сведения, порочащие честь и достоинство семьи
Старостиных и всех жителей улуса… Неужели правде нынче не избавиться от этой позорной приставки, порочащей ее честь и достоинство?..
Виктория ГАБЫШЕВА. «Московский комсомолец в Якутии»
