РИГ SAKHAPRESS.RU Человеку, слепому от рождения, очень трудно найти свою дорогу в жизни. Окружающий мир он познает лишь в таинственных шумах, голосах, запахах... Беззащитность, бесконечная темнота — в представлении среднестатистического человека невидящие люди ассоциируются с полной беспомощностью. Однако сегодняшняя гостья нашей рубрики всю сознательную жизнь защищает других. Да и ориентируется по городу лучше, чем иные зрячие. Людмила Хряпко состоит в Якутской коллегии адвокатов. Ее солидному стажу адвокатской практики мог бы позавидовать любой юрист — целых 35 лет безупречной работы. В столице республики
Людмила Федоровна считается одной из самых надежных и успешных адвокатов, и все знают, что её отличительной особенностью является то, что она никогда не оставляет своих подопечных на полпути. Опекает их даже после исполнения приговора суда — пока не произойдут положительные изменения в их судьбе.
- Людмила Федоровна, расскажите, пожалуйста, о своих корнях, откуда Вы родом? - Я родилась в городе Ивдель на Урале. Отец и мать были работниками сельского хозяйства. Отец, будучи агрономом, «послал» в сердцах партийного уполномоченного, когда тот дал распоряжение о посеве кукурузы, сказав, что это абсурдно — сеять вместо пшеницы кукурузу. И его тоже «послали» — только в Приморский край. Детство мое прошло в этом прекрасном крае. Мы жили в чудесном селе Искра. Училась в специальной школе для слепых в другом городе. Мама была очень конкретным человеком, как она скажет, так все и бывало. Помню, в детстве она мне говорила: «Слепой человек хуже кошки. Кошку погладишь, тебе станет приятно, а какая польза от слепого. Поэтому учись все делать сама. Без Бога ты ничто, без Бога и образования ты никто. Никогда не говори, что ты слепая, поэтому ничего не умеешь». С детства она приучала меня быть самостоятельной. Я работала в огороде, сама варила и до сих пор готовлю еду, управлялась и по хозяйству, и по дому. Даже вязала крючком и на спицах, рукоделию научилась. У нее не забалуешь. Никакой поблажки мне никто не давал. Привыкла во всем обходиться самостоятельно.
- Как же Вы выбрали свою будущую профессию? - В деревне увидели, что читаю рельефные внушительного размера книги по Брайлю, и решили, что я очень грамотная. Когда приезжала из города на каникулы, деревенские женщины, иногда и мужчины с утра приходили ко мне на прием. Кому бумаги какие-то написать в различные учреждения, кто-то с вопросом где, что находится, а кто-то просто посоветоваться. В деревне молва быстро идет: кому-то помогла, и все уже надеются на помощь. Летом во время каникул хочется поспать подольше, а тут с раннего утра слышу голоса: «
Людку буди, мне надо спросить у нее…» Однажды мы поехали в один из приморских городов — Уссурийск. Это была середина пути в мою спецшколу. У нас с мамой была привычка каждый год останавливаться в этом городе и провести день-два наедине друг с другом. Мама в городе покупала необходимые вещи, которых не было в нашем деревенском магазине. Я как-то натерла ноги так, что больно было даже шагу ступить. Поэтому попросила маму, чтобы пока она пройдется по магазинам, оставила меня в каком-нибудь здании. Зашли в ближайшее здание, а это оказалось адвокатской коллегией. Там вела прием женщина-адвокат. После приема она обратилась ко мне и спросила, кто я такая, откуда. Я тоже спросила: «А вы кто?». Женщина говорит: «Я адвокат, веду прием граждан». С детской простотой отвечаю ей: «Я тоже веду по утрам прием, а так охота спать». Тут женщина рассмеялась и похвалила меня. Подходит мужчина, тоже адвокат и говорит: «А ты, девочка, после школы поступай в университет во Владивостоке и приходи к нам, когда окончишь, будем коллегами». С тех пор я уже знала, куда пойду после школы, кем буду. Мама же хотела, чтобы я стала учительницей.
- Расскажите о студенческих годах. - Поступила на общих основаниях. Хотя я была инвалидом по зрению, у меня справки ВТЭК не было, вернее, она оказалась к этому моменту уже просроченной. Студенческие годы промчались быстро. Мне нравились лекции, семинары. А на практику шла с большим трепетом. Производственную практику проходила в прокуратуре, суде, адвокатской коллегии. Тогда во Владивостоке была женщина-прокурор, очень суровая. Звали-величали ее
Ниной Николаевной Дубовой. Помощником прокурора была
Наталья Александровна, женщина очень добрая, заботливая. До сих пор помню, как мелодично и плавно лилась ее речь. Говорила она очень грамотно. Меня они посадили за стол и говорят: «Веди прием». Приходит человек на прием, а я смутилась, не могу ничего толком объяснить. А мне прокурор и говорит: «А ну, прекращай! Вспомни все, чему учили, что было на лекциях». Я сказала посетителю: «Подойдите на следующий день». После этого иду к
Наталье Александровне, прошу ее помочь. Она читает мне закон, а я слушаю ее внимательно, стараюсь ничего не пропустить и все-все запомнить. Так они отучили меня от подсказки, и я старалась на все отвечать самостоятельно. Затем была практика в Верховном и краевом судах. Люди тогда мне попадались хорошие, всегда помогали. Только вот в краевой коллегии адвокатов председатель мне сказал: «
Людмила, все-таки тебе надо было к выбору профессии подойти более разумно». А я тогда молодая, смелая была, противоречила ему: «Время покажет». По распределению я приехала в Якутию. Сначала в Ленске стажером работала, потом перевели в Якутскую коллегию адвокатов.
- Кто был первым человеком, который обратился к вам за помощью? - Как сейчас помню: это был бывший заключенный, отсидевший в местах лишения свободы 20 лет. Всю молодость просидел. Он работал во время отбывания срока. Однако по тогдашним законам это не вошло в стаж, надбавки тоже не сохранились. Я ему говорю: «Стажа у вас нет, надбавок тоже». Он отвечает: «Я же работал все эти 20 лет». Он сидел и плакал. Я его утешаю: «Вы еще можете заработать стаж, вам ведь только за сорок лет». Тогда судимость еще отмечали в паспорте.
- Бывало ли так, что люди не доверяли вам из-за слепоты? - Всякое было за эти годы. Входит человек к адвокату и что он видит: сидит абсолютно слепая женщина. Сама бы тоже своего ребенка не доверила бы, например, слепому массажисту. Я их понимала и не обижалась никогда. Помню, ко мне пришел однажды парень, который убил человека. Говорю ему: «Твое дело можно квалифицировать как превышение необходимой защиты». Он побоялся идти со мной в суд, нанял другого адвоката. Что же вышло? Суд вынес такую же квалификацию, которую я предложила. Однако буквально через несколько дней, к сожалению, он совершил двойное убийство.
Александра ПЕТРОВА. Газета "Ваше право" Продолжение следует
