Леонид Диодоров: Кровавая оргия: девять отнятых жизней-4

Продолжение. Начало смотрите «Другие новости по теме» Детективная повесть из следственной практики 7. Венец розыска РИГ SAKHAPRESS.RU «…Разыскиваемый представляет особую опасность, потому при задержании необходимы повышенные меры предосторожности». (Из ориентировки по розыску). Поиски подозреваемого в республике не дали результатов. Потому одно из направлений розыска было основано на предположении о том, что Пересыпкин находится за пределами республики. Основанием для такой предпосылки стало  выявление среди великого множества корешков от авиабилетов, по которым осуществлялся вылет из аэропорта Якутска, такой  же бумажки с фамилией Пересыпкина. По ней выходило, что 30 октября 1976 г. подозреваемый вылетел из Якутска в Иркутск. А там недалеко до республики Хакасия, где, судя по документам из личного дела подозреваемого, он раньше проживал. Недалеко и до его малой родины – одной из деревень Омской области, куда он также мог выехать. Поэтому при организации розыска данному направлению придавалось большее значение, хотя и иные области не были забыты. Страна наша (в то время Советский Союз, а ныне Россия) столь обширна, что найти человека на её бескрайних просторах было всё равно, что отыскать иголку в стогу. Тем не менее, работа кипела. Пересыпкин был объявлен во всесоюзный розыск, повсюду были разосланы ориентировки по установлению и задержанию подозреваемого. В ориентировках особо подчеркивалось, что Пересыпкин представляет повышенную опасность для окружающих, способен на крайние меры и не остановится ни перед чем, чтобы избежать задержания. Ориентировка на Пересыпкина была зачитана и на совещании и у начальника Управления внутренних дел города Абакана, столицы Хакасии. Потому его поисками, конечно, наряду с повседневными заботами, были заняты практически все оперативники и участковые инспекторы города, каждый из которых имел при себе ориентировку с портретом разыскиваемого. И вот однажды к молодому сотруднику отдела уголовного розыска (назовем его Николаем) от его, как обычно принято таинственно называть, «источника» поступила информация, что разыскиваемый Пересыпкин находится вместе с неким Свиридовым, который недавно приехал из Якутии, где отбывал в одной из тамошних колоний наказание, в гостях в доме у сестры последнего. Частный дом, в котором находился разыскиваемый, стоял на одной из окраинных улиц Абакана. Вечером после рабочего дня Николай вместе со своим хорошим знакомым Алексеем, служившим также в милиции, но участковым инспектором, отправились проверить поступившую информацию. Такая мысль пришла к ним после того, как они отметили свою встречу в одной из забегаловок города. Будучи немного под шофе, друзья отправились по известному им адресу. Это они сделали как бы между прочим, не особо веря в успех мероприятия, потому сообщать о предстоящей проверке своему начальству не стали. Было уже темно, когда они на стареньком «Москвиче» участкового подъехали к нужному домику. В окнах, задернутых занавесками, горел свет. Ну, значит, хозяева дома, решили молодые люди. На всякий случай Николай нащупал своё табельное оружие – пистолет Макарова в нагрудной кобуре и постучался в дверь. Алексей, у которого не было оружия, поскольку он в тот вечер находился «не при исполнении», держался позади своего друга. Из-за двери слышались мужские голоса, которые утихли. Кто-то подошел к входу и спросил: -Кто там? -Да сосед я – Иван! – издал заранее подготовленный ответ оперативник. Дверь распахнулась и опера вошли в освещенную прихожую, в углу которой вокруг обеденного стола расположились трое мужчин, на столе перед ними были разложены игральные карты, которые также были в руках сидящих и у мужчины, впустившего оперативников в дом. Там же сверкали початая бутылка водки и  полупустые граненые стаканы. Как только он вошел, Николаю в глаза бросился знакомый по ориентировке профиль разыскиваемого. «Здорово, мужики!» – произнес он, подходя к сидящим за столом. Заученным движением он выхватил пистолет и приставил его к голове Пересыпкина. «Милиция! Не двигаться, руки вверх!» – резко бросил он. Растерявшийся преступник автоматически поднял руки и тут Алексей защелкнул на них наручники, выхваченные из бокового кармана своего пиджака. За столом царило молчание, ошеломленные внезапным появлением милиции, мужчины не сразу опомнились. Быстро подхватив Пересыпкина под руки, оперативники вывели его из дома. «А с вами мы завтра поговорим!» – бросил в дверях участковый… Вот так довольно просто решился вопрос с задержанием особо опасного преступника. При этом надо отметить, что молодым работникам милиции, его «взявшим», значительно повезло, ибо от задержанного можно было ожидать всего. Впрочем, кто не рискует, тот не  выигрывает! После того, как Пересыпкин был доставлен в дежурную часть городского отдела милиции, его обыскали и водворили в КПЗ (камеру предварительного заключения), как в то время назывался ИВС. Протокол задержания Пересыпкина на другое утро заполнил начальник ОУР Абаканского ГОВД капитан милиции Бровко. В графе «основание задержания» он указал: «По заданию МВД ЯАССР». Доставить задержанного в Якутск было делом техники. Двое оперативников срочно оформили командировку и немедленно вылетели в Иркутск, оттуда поездом добрались до Абакана, где им был передан, как говорится, с рук в руки объект их интереса… 8. Это наша работа «Я никого не убивал. Это сделал другой…» (Из первичных показаний подозреваемого). После того, как задержанный Пересыпкин был доставлен в Якутск, он был немедленно освидетельствован на предмет наличия телесных повреждений, как это обязательно делается по закону, также были осмотрены одежда и обувь. На теле, кроме татуировок, свидетельствующих о его «ходках» в зону, особых примет не было. При визуальном обследовании было установлено, что практически задержанный был одет во вновь приобретенные вещи. Так что интересующих следствие пятен, например, крови или иных веществ, на них не наблюдалось. Тем не менее, некоторые предметы его одежды были изъяты. На первичных допросах подозреваемому задавались вопросы, уточняющие биографические вехи его жизненного пути. По добытой информации Яковлев М.М., который его допрашивал, направил соответствующие запросы. Когда следователь объявил Пересыпкину, за что его задержали и в чем его подозревают, тот резко ответил, что он тут не при чем, что это какая-то роковая ошибка. Потом безмотивно отказался отвечать на вопросы. Поэтому работа с ним потребовала выдержки, терпения и настойчивости в достижении результатов, а наши оперативники и следователи, работавшие с Пересыпкиным – начальник ОУР МВД Качанов А.В., заместитель прокурора республики Борисов Н.Ф. и их подчиненные – не были лишены этого. Много часов они провели, стараясь разговорить замкнувшегося в себе «клиента». Подозреваемому последовательно предъявлялись добытые по делу доказательства, раскрывающие практически каждый шаг преступника в дни пребывания на усть-алданской земле. Каждое его заявление тотчас проверялось, попытки увернуться от правдивого ответа тут же пресекались путем их опровержения проведением очных ставок со свидетелями, предъявлением документов и т.д. *** 15 ноября 1976 г. Пересыпкину А.Е. начальником СО прокуратуры республики Колмогоровым В.В., у которого дело находилось в производстве, было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного пунктами «а» и «з» статьи 102 Уголовного кодекса РСФСР (убийство из корыстных побуждений двух и более лиц). Речь пока шла только об убийстве, совершенном им в селе Майагас. О преступлении, совершенном им в Якутске, говорить было рано – еще не были получены результаты некоторых, в частности биологических, экспертиз. Тем не менее, обвиняемому разъяснили, что уже по этому обвинению суд может применить к нему в виде наказания высшую меру наказания – смертную казнь, и только чистосердечное признание и активное способствование следствию являются его единственным шансом сохранить себе жизнь. В общем, в те ноябрьские дни 1976 года шла обычная работа следователя с обвиняемым, которую, романтизируя, в книгах и кино преподносят как психологический поединок между ним и преступником. В какой-то степени это действительно противостояние двух непримиримых сущностей, требующее особого напряжения сторон. Постепенно шаг за шагом между следователем и обвиняемым был установлен психологический контакт. Вначале Пересыпкин признал факт своего пребывания в Майагасе. Он подробно рассказал, когда и каким путем попал в село, где вместе с бригадой работал его знакомый по заключению в ИТК-6 Романов. Однако он заявил, что, пробыв там несколько дней, вернулся в Якутск. Никаких противозаконных действий он там не совершал. Отпечатки его пальцев могли остаться на кружке, поскольку он пил в балке с новыми знакомыми спиртное за знакомство. К тому времени оперативным путем удалось установить, где обвиняемый переоделся и оставил свою старую одежду. Немедленно одежда и обувь Пересыпкина, в которых он был в Майагасе, оставленная им в доме его знакомого по колонии Быкова, была изъята. Хотя некоторые вещи были выстираны, по ним была назначена биологическая экспертиза, которая установила на куртке болоньевой и сапогах обвиняемого, которые он, как сам признал, носил во время поездки в Майагас, были обнаружены следы крови, которые могли исходить от потерпевших Округина, Романова, Климина и других. Той же экспертизой было установлено, что на одежде всех потерпевших, в том числе и Романова, имеется только их собственная кровь. Это еще раз подтвердило факт того, что указанный Романов не мог быть убийцей. Продолжение завтра "Ваше право"