Дмитрий Глушко: «Мне непонятно, кто и в чем совершил растрату»

РИГ SAKHAPRESS.RU Когда в республике создавался футбольный клуб «Якутия», было много скептиков.

Действительно, зачем нам футбол, если мы традиционно сильны в других видах спорта. К тому же практически сразу СМИ начали раздувать вокруг клуба и его президента Дмитрия Глушко скандалы. А тут еще уголовное дело о растрате. В общем, есть о чем поговорить.

— Начнем с начала. Как вообще появилась идея создать у нас профессиональный футбольный клуб?

— Вячеслав Штыров, будучи президентом, открыл в Нерюнгри футбольную школу, в которую собрали детей не только Якутии, но и других субъектов РФ. В 2010 году у нас была команда, которая играла в третьей любительской лиге российского чемпионата по футболу. Она готовилась к Играм «Дети Азии» в 2012 году. На одной из игр Егор Афанасьевич Борисов сказал мне, что пришло время создания профессиональной команды, куда смогут пойти выпускники нерюнгринской школы. И в 2011 году нынешний тренер команды Сергей Шишкин, единственный из якутян игравший в премьер-лиге чемпионата России за клубы ЦСКА и «Крылья Советов», бывший начальник команды «Динамо» Анатолий Самков и предприниматель Андрей Ершов учредили некоммерческую организацию ФК «Якутия». В дальнейшем в нее вошли еще несколько человек, меня избрали президентом клуба. Созданная ими команда уже играла в сезоне 2011-2012 гг.

— А на какие деньги?

— 98% футбольных команд в России, в том числе в Татарстане, Красноярском крае, имеют бюджетное финансирование. На Сахалине это вообще бюджетное муниципальное учреждение. Мы после консультаций остановились на форме государственной поддержки в виде субсидий.

— И какова сумма субсидии?

— 70 миллионов рублей. Из девяти команд во второй лиге «Восток» это самый маленький бюджет. Мы всегда крайне ограничены в деньгах. Финансирование идет с опозданием в два-три месяца, приходилось занимать деньги, чтобы обеспечить текущую жизнь клуба. А под гарантийные письма не все соглашаются работать.

— Но согласитесь, 70 млн — это немало.

— Это с какой стороны посмотреть. В сезон у нас 24 игры от Томска до Сахалина. Только на авиаперелет 25 человек туда и обратно требуется до 700 тысяч рублей. Добавьте экипировку, проживание, питание, аренду зала для тренировок в Якутске, зарплату футболистов, тренерского состава. Помимо профессиональной команды есть дубль, играющий в третьей лиге, это учащиеся Нерюнгринской футбольной школы, плюс три юношеские команды, которые тоже ездят на игры. И все это в рамках 70 миллионов. Посмотрите смету, в ней все расписано до копейки.

— А вы летаете на соревнования за счет клуба?

— На выездных играх я был трижды за свой личный счет.

— Какая зарплата у футболистов?

— От 15 до 45 тысяч. Максимальная 60. Акцент сделан на стимулирование, но премии выплачиваются только при позитивном результате. На это идут внебюджетные средства. Первый год нам помогла компания «Чорон-Даймонд», перечислив 3 млн рублей, в последующем YDC вложила 10 млн, в прошлом году 12 млн перечислила группа компаний «Янтарь». Из бюджета с начала года поступили лишь 30 млн. С июля зарплату ни футболисты, ни тренеры, ни администрация не получали. Потому у нас и текучка, в том числе среди директоров. Немногие согласятся работать на энтузиазме, ожидая зарплату по два-три месяца. В команде играют восемь выпускников Нерюнгринской футбольной школы. Мы рассматриваем команду нашего клуба как площадку для воспитания футболистов. Количество даст качество. Из-за того что бюджет ограничен, мы никого не покупаем, формируем команду из тех, кто хочет играть за Якутию.

— А вы получаете зарплату как президент клуба?

— Нет, для меня это общественная работа. Более того, когда я иду на матч, принципиально покупаю билет.

— Объясните, что это за уголовное дело о растрате?

— Мне как руководителю клуба да и членам нашей общественной организации непонятно, кто и в чем совершил растрату.

— Вопрос о зарплате так называемым «мертвым душам» — финансовому директору Анне Ивановой, работающей дистанционно, и вашему сыну.

— Я не занимаюсь кадровыми и финансовыми вопросами, потому что для этого есть генеральный директор, который принимает управленческие решения. Да, экономист жила большей частью в Петербурге. Но ответьте мне: кто сказал, что планово-экономическую работу по составлению смет и формированию отчетности нельзя вести удаленно? При нынешних-то средствах связи? Она прекрасный специалист, хорошо работала. Если предположить, что она была «мертвой душой» и просто получала деньги, то кто выполнял работу финансиста: футболисты или тренеры? По бухгалтерской отчетности у Министерства спорта к нам претензий нет.

Что касается моего сына, то он несколько месяцев исполнял по сути курьерскую работу. В чем нарушение закона? Клубу нужен был человек, который бы бегал по поручениям в Москве, выполняя задания по организации сборов, закупке формы, носил документы и т.д., получая за это порядка 20 тысяч рублей. В Москве найти кого-то за эту зарплату очень сложно. Он в 12 лет у подруги жены в магазине помощником работал. Ну, хотелось ему работать. Почему он не должен трудиться? Вопрос в том, что он мой сын. Но у нас маленькая республика, в любых организациях и на предприятиях пересекаются родственники. В Министерстве финансов две сестры работают, в прокуратуре отец и сын. И что?

— Раз уж такой разговор пошел, то что за история с его поступлением на журфак МГУ?

— В прошлом году, поступая в институт, он выбирал между пиаром и экономикой. Остановился на экономике, но после первой сессии бросил и сказал, что хочет на журналистский факультет. Три месяца он по восемь часов занимался с двумя репетиторами. Сдал ЕГЭ в московской школе и получил 57 баллов. Это средний балл по России, зато по английскому — 78. Есть сомнения, что он сдал? Нет. Много это или мало? Средне, но достаточно, чтобы вуз принял документы на рассмотрение.

— Но речь-то идет о целевом месте в МГУ?

— МГУ выделил целевое место, но поздно, и оно не попало в план приема. Я попросил у руководителя Департамента по делам печати и телерадиовещания РС(Я) список людей, которые хотели бы поступить на журфак в МГУ.

— Да, я помню, в редакции спрашивали, есть ли желающие поступить...

— Афанасий Агитович дал пять человек. Из них только один имел ЕГЭ по литературе. Мы еще поискали и в результате нашли троих, включая моего сына. Один из них не приехал в Москву подавать документы, остались двое. На внутреннем экзамене сын набрал 82 балла из 100, второй претендент меньше. Выбрали Даниила. Обвиняя меня в том, что я протолкнул его, обвиняют приемную комиссию МГУ в фальсификации результатов. Я помогал ему в поступлении только тем, что оплачивал репетиторов для подготовки к ЕГЭ.

— Давайте вернемся к футболу. Ну если такая сложная финансовая ситуация, может быть, есть смысл закрыть команду?

— Тогда не нужна и футбольная школа. Но раз в ней учатся дети от Самары до Сахалина, значит она нужна. Причем учтите, у нас ребята учатся бесплатно, а в Москве и других крупных городах родители платят огромные деньги даже за участие в конкурсе. Да, финансовое положение сложное. Мы понимаем, что бюджету республики трудно выкроить деньги, поэтому ищем компании, которые нас поддержат. Команде всего четыре года и уже имеем неплохие результаты. Закрыть ее можно, заново создать будет сложно. Если есть человек, который сможет работать лучше, чем я, пожалуйста, я передам дела. В конце прошлого сезона закончился и срок моего президентства в клубе. Я написал главе республики письмо с отчетом о том, что сделано, какие промежуточные успехи достигнуты. Предупредил, что не буду выдвигать свою кандидатуру на следующих выборах. Но министр спорта Михаил Гуляев попросил продолжить работу. Об этом сказал и Егор Афанасьевич. Члены некоммерческого партнерства ФК «Якутия» единогласно проголосовали за мою кандидатуру. Поймите, для меня это дополнительная ответственность и личное время.

— Скажите, лестно быть медийным лицом, как ни откроешь газету, опять Глушко?

— Не хочу я никакой медийности. Хочу честно выполнять порученную мне работу. Мне несколько журналистов говорили: «Нам принесли материалы, плати, и мы не будем публиковать». Но это не медийность, а искусственное давление на меня, в том числе из-за профессиональной деятельности. Есть обиженные. Но глава республики поставил передо мной задачи, механизмы их решения мы широко обсуждаем, в том числе на общественном совете. Я выезжаю в районы, разговариваю с людьми, объясняю свою позицию. Мы живем в кризисное время и должны обращать больше внимания на рачительное ведение хозяйства. Кому-то это не нравится.

Марина ЩЕРБИНИНА .

"Якутия"