Суровый вид Якутии глазами польского журналиста. В краю северных оленей и медведей - 4

Продолжение. Начало читайте тут, тут и тут.

РИГ SAKHAPRESS.RU Сложно назвать непредвзятым взгляд на Россию глазами польского журналиста, работающего в политическом издании.

Впрочем, название материала говорит само за себя — Лос-Эвенкия. Тем самым поляк стремится показать, что российская Якутия — это что-то вроде мексиканско-бразильского гетто, а заодно и некий затерянный край с потерянными людьми из сериала LOST. Понятное дело, что поляки Россию не сильно любят, но саму фактуру автор не выдумал. Дело не в фактах, а в их подборе. Но сами факты имеют место быть.

Пачакан

Его приятель Пачакан, тот, что для смеху порезал Корею, не хочет говорить о смерти. Только если о смерти оленей. Она не белая — коричневая. Она весит 400 килограммов и сильно воняет. Ее зовут Амикан, то есть, медведь (он велел писать с большой буквы). Она убивает, ломая хребет: раз, и олень беспомощно лежит, дергая копытами. В полной тишине: олени не ржут и не воют, только тихо сопят или кашляют. Пацакан много раз слышал эту тишину, однажды она его разбудила. Такая смерть обычно приходит весной, под утро. Иногда она нападает на оленей, свободно пасущихся на Мармаките, но чаще выбирает привязанных или стоящих в загоне. Медведь стаскивает еще живых животных в большую кучу, закапывает и накрывает ветками и камнями. Сначала непонятно, что это, а потом смотришь — из камней на тебя глядит твой олень. Страшная картина для забайкальских и якутских эвенков, которые называют себя орочонами — оленьими людьми.

В Чапо Пачакан приехал из Тяни — села на якутской стороне Удокана. Не было уже Союза и отца Кулемы. Тяня больше Чапо, но там много якутов, а с ними жилось плохо. Из-за якута умер его отец. У Пачакана было четыре сестры, ему исполнилось четыре года, и отец решил построить в нескольких километрах от села дом. (Это в Тяни хорошо — берешь кусок тайги и не спрашиваешь, можно ли.) Стойка началась с пьянки. Был апрель, река была покрыта «кенгкеме» — тонким льдом. Когда они носили с якутом бревна с другой стороны реки, они попали в такое место. Вылезли чудом. Якут побежал в деревню, а более пьяный эвенк замерз. Поэтому Пачакан не любит якутов. А они его.

В Чапо было не лучше. Капитон, дальний родственник, заставил его работать в общем стаде, которое он постепенно прибрал к рукам. Пацакан, как и все остальные сироты в бригаде, работал за одежду и еду. Он оказался особенно полезным, когда младший сын бригадира убил ребенка (по пьяни, ножом) и на семь лет сел в тюрьму. Сироты из бригады иногда спускались с гор и продавали бамовцам оленя, получая взамен водку или технический спирт, а потом устраивая на несколько дней гулянку. Убыль в стаде списывали на браконьеров или медведей.

Если Капитон ловил их на выпивке, он бил их палкой, как малых детей. Корею, Эдикана и Носорога, главных гуляк, Капитон отвез в больницу, где им вшили «эспераль». Поэтому Пачакан решил вернуться в Якутию. Кулема проводил его с Мармакита на БАМ, а за железной дорогой ему пришлось справляться самому. Неделю он шел со своими оленями в родную Тяню. Одну зиму он провел в одиночестве в горах. На следующую — к нему присоединилась седая мать, но не выдержала морозов и вернулась на Новый год в село. Когда злые медведи и якуты начали прибирать оленей, Пачакан вернулся в бригаду.

Продолжение следует

Михал КCЁНЖЕК