Страшные истории Якутии: Дух избушки

РИГ SAKHAPRESS.RU История эта случилась со мной и тремя моими друзьями в 1984 году в Южной Якутии.

Работал я в геологии бурильщиком, наша экспедиция вела разведку месторождения железа на притоке реки Сутам. Это около 250 км на юго-восток от конечной станции Амуро-Якутской магистрали города Нерюнгри. Места пустынные и, кроме как старателями, никем неизведанные. Работа с техникой в таких отдаленных местах, где кроме вертолета и зимой по зимнику на машине ничем не добраться, создает некоторые сложности.

Техника, как известно, ломается, а все запчасти с собой не возьмешь. При таких поломках, дожидаясь вертолета, у нас было уйма свободного времени. В один из таких простоев в начале декабря я с тремя друзьями решили сходить на речку Сутам, что в 12 км от нашей базы, пострелять рябчиков. Поохотиться можно было и поближе, но метровый слой снега и отсутствие лыж явно затрудняли такой вид добычи пернатых. Через километр "прогулки" одежда становилась мокрой, несмотря на мороз под 40 градусов. В сторону реки была уже прочищена бульдозером дорога, и мы ожидали прибытие первых машин по зимнику.

По ней и решили идти. Пока наскоро собрались и вышли, было уже около 12 часов. На берегу реки Сутам стояла избушка. Недалеко от неё наши ребята находили шурфы (небольшие вертикальные горные выработки), возле которых стояли пикеты с выжженным номером шурфа и датой 1942 год. Это во время Великой Отечественной, когда вся страна воевала, тут велись поиски золота, так необходимого для закупки вооружения. Наверное и эта избушка была построена в это же время. В ней мы и решили заночевать и утром поохотиться в окрестных ельниках. Снега на речке почти не было - сдувало ветром и, сильно не напрягаясь, можно было вдоволь добыть нежного и вкусного мяса, вместо опротивевшей тушенки, колбасы и замороженной до каменного состояния свинины.

Со мной на охоту пошли (имена и фамилии настоящие): Саша Голубев из Казахстана. До Якутии работал в шахте машинистом электровоза. Володя Гирич из Полтавы, мой земляк, вместе со мной приехавший на заработки. Валера Васильев из местных, русский, охотившийся с детства в тайге и работавший у нас водителем водовозки. Всем ребятам было 22 - 24 года, не пьющие и галлюцинациями не страдающие)))

К избушке мы подошли, когда уже начались сумерки. И тут нас ждала неприятность. Какой-то умник, наверное из наших, осенью оставил в избушке на столе муку и закрыл дверь. Продукты можно и нужно оставлять в таких местах по закону тайги, но надо подвязать их к потолку, чтоб не достали мыши. А дверь закрывать вообще нельзя!

Медведь, животное любопытное- может или окно высадить, или дверь сломать, чтоб попасть в избушку. Мало того, что муку перегадили мыши, так вдобавок и медведь влез в окно и через дверь вышел. В общем картина неприятная. В избе вонь мышиная и сломано окно, а на улице -42 и знакомого стекольщика нет на 250 км в округе.

Выручил Валера, предусмотрительно носивший с собой большущий кусок полиэтиленовой пленки в рюкзаке. Пока двое откапывали из под снега дрова и разжигали буржуйку, мы с Валерой заделали окно и убрали, насколько было возможно при свечке, в избушке. Когда я выметал мусор наскоро наломаным лапником с кедрового сланника, что-то звякнуло об пол. Проверив нагрудный карман, я обнаружил, что выпал эжектор. Это такая маленькая штучка для вытаскивания разорвавшихся гильз из ружья. Присветив спичками и увидев в полу из брёвнышек щели с палец шириной, я понял, что эжектор пропал навсегда. Помогли искать товарищи, надеясь увидеть приспособу под полом и выудить её оттуда. Бесполезно. Железяка сгинула под полом.

Наконец тепло от буржуйки стало наполнять помещение, шипел таявший в чайнике снег, и мы стали готовиться к ужину. Поставили разогревать тушенку, нарезали хлеба и порубали замерзшую колбасу. Валера взял кусочек хлеба и колбасы и отнес в угол, где стояла сделанная из половины двухсотлитровой бочки, печка.

Мы недоуменно посмотрели на него.

- Ты это зачем? Мышам? - спросил я.

- Домовому, чтоб нас пустил ночевать. Так у нас положено делать в таежных избушках.

- Валера, - говорю я, - тебе 24 года, в армии служил, двое детей, а такой ерундой занимаешься. Ты веришь в эту чушь? Ну, как хочешь. Надо, так надо. Давай ужинать.

Немного посмеявшись над товарищем, мы принялись за еду. Я сидел спиной к двери, а ребята в пол-оборота. Ели свою нехитрую еду, болтали о предстоящей охоте и ждали, когда закипит чайник. Вытирая куском хлеба банку из-под тушенки меня насторожила внезапно возникшая за столом тишина. Оторвав взгляд от банки, я увидел три окаменевших с отваленными челюстями лица, смотрящих мне за спину.

Резко повернувшись, я увидел как с правого дальнего угла освещенное бликами огня в сторону печки движется НЕЧТО. Это НЕЧТО было похоже на маленького человечка размерами около 20-25 сантиметров. Видел я это в течении 3-4 секунд, пока это не исчезло за печкой в том месте, где Валера оставил приношение. Сколько потом мы сидели так молча, не отрывая глаз от того места куда ЭТО исчезло, никто не помнит. Первым пришел в себя, как и положено старшему и более опытному, Валера.

Встал, подошел к печке, взял разрывающийся чайник и, подойдя к столу, залил кипятком заварку в наших кружках. Выдохнул и я. Потихоньку и Саша с Володей ожили.

- Так мужики,- почти полностью оправившись от шока сказал я, - Мы только что что-то видели. Это не белая горячка - 100%. С ума по-одиночке сходят. Давайте обсудим. кто что видел.

После пятиминутного обсуждения вырисовалась картина увиденного. Это НЕЧТО было существо очень похожее на человечка, а точнее дедушку. Рост 20-25 см. Лицо обильно покрыто растительностью. Головной убор или что-то похожее на него было. На теле какие-то лохмотья. На обувь никто внимание не обратил.

Мы задумались о предстоящей ночи. Было высказано даже предложение возвращаться на базу, но довольный и беспечный вид Валеры вселил надежду, что может не так страшен черт, как его рисуют.

Почти вся ночь прошла в разговорах. Пару раз меняли свечи, и только под утро уснули. Ночь прошла без происшествий и утро тоже, если не считать найденного на видном месте возле буржуйки моего эжектора. Все только переглянулись. Охота удалась. На склонах реки было много не пуганых рябцов и нам не составило труда добыть столько, сколько можно было донести.

Возвращаясь на базу, я постоянно думал о событиях прошлой ночи. Мозги отказывались верить увиденному. Если ещё воскресший эжектор можно было объяснить тем, что кто-то из ребят вечером нашел, а утром подбросил, то странное существо не вкладывалось ни в какие рамки. Всё-таки решив, что меня каким-то образом разыграли, и чтоб наши не посчитали нас за сумасшедших, я первый предложил о домовом никому не говорить. Ребята, чуть ли не с радостью, быстро согласились. Слово свое все сдержали и никто ни о чем не узнал. Постепенно об этой истории все забыли бы, но... В начале лета начальство решило поменять место для базы.

И к месту работ ближе, и вертолетную площадку надо было построить новую. Было поставлено на новом месте камеральное помещение, баня, склад для продуктов и, кто жил по двое-трое, построили новые или перевезли старые избушки. Мы же не стали перевозить свой домик, так как своя работа у нас заканчивалась и наша буровая бригада должна была уезжать с этого места. Работал у нас вездеходчиком Саша (фамилии не помню). Лодырь, какого земля не видела. Прожил он на этом участке три года с женой Надей (она пекарихой работала) в маленьком срубе, поверх которого была натянута шестиместная палатка.

Даже по одному бревну в неделю за три года можно было хоромы отгрохать! Так этот Саша решил на новую базу перевезти ту самую избушку с берега Сутама. Отговорить его не удалось, тем более, что избушкой пользовались человек шесть из 25. Нашел наш вездеходчик себе помощников, пронумеровали бревна на избе, перевезли на новое место и собрали. И зажилили б они счастливо в этой избе, но там начали твориться какие то странные вещи.

Пошли мы с товарищем на новую базу, до которой нам было топать 3 километра, за хлебом. Еще и домики не показались за поворотом, как мы услышали крики и плач нашей пекарихи. Подойдя поближе вырисовалась такая картина.

Надя, рыдая и матерясь, доказывала что-то начальнику горного отряда, а тот пытался её успокоить. Случилось следующее: у пекарихи стояло тесто на хлеб в избушке, а она сама пошла топить печь, которая была построена на улице. Вернувшись в дом, Надежда обнаружила, что тесто смешано с землей и опавшей хвоей. Тут её и хватила истерика. На базе в этот момент кроме неё был только начальник горного отряда и его жена.

Следующий случай был с тушенкой. Проснувшись утром, семейство обнаружило на полу около пятидесяти банок тушенки. Не поняв, откуда она взялась, решили собрать и занести начальнику. Как только начали собирать, открылась дверь и вошел сам начальник горного отряда.

Доказать, что тушенка не спионерена со склада оказалось невозможным, и с зарплаты была удержана пятикратная сумма. Потом была опрокинутая кастрюля с едой и разбитая посуда, гаснущая свечка, как только от неё отводили взгляд, и прочие чудеса. Начались в семье ссоры и драки. Кульминацией всего этого стала обоюдная истерика семейства, когда они ночью полураздетые с криками прибежали к начальнику и стали рассказывать, что Наде кто-то лизал глаза, а Сашу укусил за нос.

Следов укуса не было. Утром супруги, наскоро собрав вещи, перешли в избушку горняков, которые были в отпуске и с первым вертолетом вылетели на большую землю. После этого в избушке никто не жил. Начальник отряда, хоть и был коммунистом, не предлагал поселяться там даже студентам-практикантам. Так и стояла она пустая.
Может и до сих пор стоит, если не было в тех местах пожаров.

Страшные истории Якутии