Откровения чудом спасенной якутянки: "Я помню, как они резали мои ноги"

Уроженка села Жиганск Аксиния Ширяева (@kudryashka_aksu) откровенно рассказала о том, как в нежном возрасте чудом выжила, благодаря матери и талантливому якутскому врачу.

"Я помню, как они резали мои ноги.

Мне было плохо видно людей у ног, высокая мужская фигура и две пониже - женские. Но я хорошо разглядела медсестру, которая стояла слева и гладила меня по голове горячей рукой и приговаривала: "Потерпи немного, потерпи, скоро всё пройдёт", - а мне не было больно, я не чувствовала ничего, просто было ПЛОХО и просто я хотела к маме.

Мама сидела рядом, справа, её лицо было на уровне моего лица, она плакала. Мне так хотелось сказать, что мне не больно, чтоб она перестала плакать. Но я не умела говорить.

Мне было 9 месяцев.

И я многое помню из того времени.

Я родилась очень здоровой, крупной... и с зубами. К 9 месяцам я уже ходила, говорила некоторые слова и была немного развитее своих сверстников. Уже тогда, по маминым словам, я отличалась упорством, самостоятельностью и силой. Наверное, благодаря этому я смогла выжить и живу до сих пор.

Был декабрь, дома полы холодные, и я немного простыла. Обычная детская простуда. Мама вызвала врача вечером, но по телевизору показывали какое-то кино (tv только появилось тогда), и врач не пришла. К утру мне стало хуже. В тот же день мама вызвала скорую и меня отвезли в больницу, в которой к тому времени стремительно началась эпидемия сальмонеллеза. Я, конечно же, подхватила этот сальмонеллез.

Простуда резко перешла в двухстороннюю пневмонию, а сальмонеллез старательно обезвоживал меня. И внезапно началась пурга, которая мела без остановки 10 дней.

В ту зиму там умерло несколько детей. Только от сальмонеллы.

Я же 10 дней боролась и выжила. Благодаря маме, которая без сна и отдыха сидела со мной.

Я в те дни не признавала пустышки и требовала только грудь. Когда начинались судороги, я сжимала челюсти намертво... Та седая медсестра (хотя, она возможно была просто блондинка, я помню светлые кудри из под шапочки) выбирала самую мягкую соску, сама её кипятила, разминала вручную и пыталась незаметно подсунуть мне её вместо маминой груди... Чтоб мама могла хотя бы прилечь, хотя бы обработать раны...

Но я до сих пор помню вкус той резины. И всю жизнь ненавижу ту коричневую резину.

Возмущенная обманом я начинала плакать, от этого задыхаться, а от этого начинались судороги и снова реанимация...

Утром маме говорили: "Посмотрим... Постараемся... Но до вечера не доживёт...". Вечером - "ну, посмотрим... Но до утра точно не доживёт"...

И так 10 суток. Педиатр Евдокия Николаевна Москвитина за 10 суток домой почти не уходила. Почти всё время я пролежала на столе, посреди карантинного бокса с темно-зелеными стенами. И я требовала грудь. Стоило маме отойти и я это замечала, я начинала синеть и задыхаться.

Когда мама была уже не в состоянии стоять, врачи сделали на потолке петлю и привязали к ней простынь. Мама так и висела на этой простыни надо мной.

Главным врачом тогда был Борис Афанасьевич Егоров. Талантливый, мудрый, смелый человек. В один из дней он предложил маме попытаться использовать последний шанс. Такого ещё никто и никогда не делал маленьким детям. Мама согласилась, потому что терять-то уже нечего.

В 20-ти кубовый шприц набиралось 5 кубиков спирта + глюкоза и ещё много чего. И этот состав вводился в вену несколько раз в день. Последствия могли быть самые разные, слабоумие было бы самым лёгким вариантом. Вводили прямо в вену на голове. Опьяневая, я немного приходила в себя.
Из-за обезвоживания у меня пропали все вены, поэтому врачи сделали мне на ногах надрезы, чтобы напрямую, в открытые вены, ставить капельницы.

Это сам Борис Афанасьевич стоял там, у моих ног. Его я не помню совсем. Помню Евдокию Николаевну не в лицо, а по теплу и по запаху. И голос. Лицо только мамино и той медсестры помню.
В конце 10-х суток я заснула. Не впала в бессознательное, как обычно. И меня переложили в кроватку. Мама от усталости тоже уснула.

Проснулась от дикой вони. Воняло чем-то мерзким. Повернув голову, она увидела мою кроватку пустой, она была вся черная...

И тут что-то холодное шлепнуло ее по лицу!

На кровати сидело что-то чёрное, вонючее и радостно улыбалось. Мама от испуга закричала! Она подумала "абааhы кэлэн огобун сиэбит! (злой дух съел моего ребенка)", - хоть и понимала, что это всего лишь обкакавшаяся я.

От её крика прибежали врачи, медсестры, начали смеяться, греть воду, шуметь! Начался праздник!

Двухсторонняя абсидирующая пневмония почти ничего не оставила от моих легких. С возрастом добавились бронхит, бронхоэктазы, эмфизема.

Организм научился компенсировать недостаток кислорода и теперь у меня не бывает анемии - повышен гемоглобин. На руках и ногах, где кожа очень тонкая, капилляры подходят почти наружу - дышат. Я не могу долго ходить, плотно одетая, и не могу пользоваться тонаком - задыхаюсь. Любая простуда может закончиться тотальным обострением в бронхоэктазах или пневмонией. Это мои частые гости.

От нехватки кислорода в Якутии у меня началось воспаление суставов и связок в кистях и ступнях. Я чуть не потеряла руки. Но мы переехали в Приморье и здесь мне стало легче.

Я ставлю вот эти теги с болезнями и люди пишут: "Мне поставили диагноз такой же, как вы живёте? Полноценно можно жить? Как рожать детей?" - и всё такое прочее...

Нет. Полноценно вы жить не будете больше никогда. Вы будете уставать, болеть неожиданно, будете тупить и депрессовать. И постепенно будет становиться только хуже.

Просто у вас остался лишь один выбор - позволить этой гадине управлять вашей жизнью, позволить страху сковать ваши руки, позволить болезни сломить вашу волю...

Или суметь не бояться, суметь приспособиться, суметь рисковать и уметь бороться без остановки. Каждый день.

Когда писала этот пост, я узнала, что Борис Афанасьевич в этом году умер. Когда я рожала Полину, Борис Афанасьевич как-то узнал и звонил в роддом, спрашивал про меня. Он всю жизнь меня помнил" - пишет она.

Аксиния Ширяева рассказала корреспонденту Sakhapress, как сейчас у нее обстоят дела.

В данное время она живет в городе Большой Камень (Приморский край). Ей пришлось уехать из Якутии в 2018 году из-за медицинских показателей.

"Поняли, что климат Якутии мне совсем никак не подходит. Я зимой там почти не выходила на улицу, потому что нечем было дышать. Начали отказывать руки, постоянно болели.

Решились и переехали. Знакомых или родных у нас здесь не было. Дистанционно сняли квартиру и поехали", - рассказывает Аксиния.

Сейчас у нее с мужем трое детей. Сыну 23 года, живёт самостоятельно во Владивостоке. Дочкам 11 и 7 лет. Муж работает крановщиком.

В начале женщина работала библиотекарем в детской библиотеке. Потом понемногу стала шить на заказ. Сейчас Аксиния готовится к открытию небольшого швейного цеха.