Леонид Диодоров: Кровавая оргия: девять отнятых жизней-7

Продолжение. Начало смотрите «Другие новости по теме» Детективная повесть из следственной практики РИГ SAKHAPRESS.RU Особое внимание следователя при расследовании краж было уделено деньгам, которые были украдены. Как было твердо установлено, в массе денежных купюр, исчезнувших после проникновения в вышеуказанные сельские магазины, фактически не было денежных знаков крупного достоинства, а именно 25-рублевых купюр. Если они и были, то лишь в незначительном количестве и уже мятые, бывшие длительное время в употреблении. Для устранения всяких сомнений из банковских учреждениях районов были истребованы соответствующие справки о том, что через эти финансовые структуры не проходили и не распределялись по предприятиям, учреждениям и организациям денежные купюры 25-рублевого достоинства литеры (серии) и номерами, интересующими следствие. Тем самым были заранее перекрыты «пути отступления» для Пересыпкина, если бы он надумал отказаться от показаний, подтверждающих его пребывание в балке убитых строителей. 12. Открытая «игра» «Привлечь Пересыпкина А.Е. в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение…» (из постановления) В конце декабря 1976 года по результатам расследования Колмогоров В.В. предъявил Пересыпкину окончательное обвинение по всем установленным и доказанным эпизодам его преступной деятельности весной и летом (кражи из магазинов) и  осенью 1976 года (лишение жизни множества людей в селе Майагас Усть-Алданского района и городе Якутске). Совершенные обвиняемым убийства были квалифицированы по пунктам статьи 102 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривающим в качестве наказания крайнюю меру, как формулировалось во времена пролетарской власти, социальной защиты -  смертную казнь через расстрел. После того, как Пересыпкин ознакомился с постановлением о привлечении его в качестве обвиняемого, он категорически заявил, что ни в чем, кроме кражи социалистической собственности по ст.89 УК РСФСР, не виновен, что он оговорил себя под нажимом оперативных работников милиции и следователей. Впрочем, его поведение было вполне объяснимо – мало кто безропотно отнесется к возникающей опасности в отношении себя, особенно, если это касается жизни. Ну, а обычное объяснение своего поведения на следствии и дачи показаний с признанием вины результатом вульгарного принуждения с использованием психических угроз, старо как мир – еще, наверно, наши пращуры в надежде оправдаться ссылались на так называемые силовые факторы, якобы склонившие их на самооговор. Но, как бы то ни было, Пересыпкин повел себя вполне адекватно человеческой психологии. И в дальнейшем он не оставлял этой призрачной надежды спасти свою шкуру. Следователь это понимал и потому предпринял усилия, направленные на то, чтобы обойтись уж как-нибудь без пресловутой «царицы доказательств» – признания вины самим обвиняемым. К слову, теория о том, что признание вины подозреваемым (обвиняемым) является самодостаточной «царицей доказательств», автором которой в годы «хрущевской оттепели» был объявлен профессор уголовного права МГУ Вышинский, сильно искажена. Известно, что в уголовном процессе это определение связано лишь с особым положением показаний подозреваемого (обвиняемого) в ряду доказательств. Конечно, это понимал и ведущий правовед страны Вышинский, который всегда утверждал, что, как «короля делает свита», так и признание вины обвиняемым может лечь в основу доказательственной базы обвинения лишь при наличии иных объективных неоспоримых  доказательств. Но, как обычно и бывает у нас, исполнители всегда проявляют «недюжинные» усилия, приводящие к перегибам. Но, вернемся к нашему повествованию. Хотя, на первый взгляд, доказательств в деле Пересыпкина вполне хватало, следователь предпринял ряд дополнительных мер по их пополнению. Тем более, что обвиняемый к тому времени, осознав грозящую ему опасность распрощаться с жизнью, отказался от ранее данных показаний по эпизоду убийства семьи Пласкеевых и Чумичева. По делу были назначены и проведены некоторые дополнительные экспертизы, установлены и допрошены новые свидетели. Каждый шаг, каждое слово обвиняемого проверялись и перепроверялись. Так, например, чтобы еще полнее уяснить механизм образования у потерпевших смертельных телесных повреждений, была проведена трасологическая экспертиза в научно-экспертных учреждениях Новосибирска, куда были направлены черепа убитых членов бригады строителей и топоры, обнаруженные на месте происшествия. И экспертиза твердо установила, что смертельные повреждения всем потерпевшим были нанесены одним и тем же топором. Этим опровергались показания Пересыпкина о том, что убийства четверых рабочих совершил Романов, который держал наготове окровавленный топор в руках, потому, якобы защищаясь, убил его другим топором. Все доказательства последовательно предъявлялись обвиняемому, однако он голословно и отчаянно их отвергал, а потом вообще замкнулся в себе. Но это не помешало тому, что летом 1977 года расследование дела было завершено, а в августе с утвержденным обвинительным заключением оно было направлено на рассмотрение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Якутской АССР. Продолжение следует. "Ваше право"