Рассказ для вас: Песчинки в конверте

Всем, кто не вернулся с той войны, посвящается

Николка еще маленький, и что такое фантастика он пока не знает, и потому ему в дьэргэлгэне видятся образы бабушкиных сказок. Но в этот раз фигура всадника, который появился в глубине алааса и который, как кажется мальчишке, плывет над землей и колышется в воздухе, не исчезает.

Николка перехватывает взгляд бабушки Марии, которая завороженно смотрит на медленно приближающегося человека на белом коне. Ее лицо напряжено. В это время в их алаас обычно никто не приезжает и не приходит. Разве что с какой-то важной вестью. Она уже дважды получала похоронку на своих двух старших сыновей, и каждый раз черная весть появлялась в образе всадника на белом коне в конце алааса, где начинается дорога, ведущая в большой мир. Сердце матери зашлось от тревожного предчувствия – сейчас там, далеко на Западе, остался в живых и воюет ее последний, самый младший сын – Пана. Пантелеймон.

Николке на миг почудилось, что все вокруг застыло, но потом оцепенение спало, и он, как любой мальчишка в его возрасте, припустился навстречу всаднику.

Приехала секретарь наслежного Совета Светлана. Она хотела тут же прочитать письмо с фронта, поскольку ни Мария, ни Николка читать не умели, а других людей в этом алаасе и ближайших окрестностях не было. Но Мария настояла на том, чтобы письмо Светлана прочитала в сайылыке, благо он тут совсем рядом. Уже после того, как гостья по давней якутской традиции выпила чашку чая и поела оладушек, Мария аккуратно развернула за столом письмо сына. Оттуда посыпались песчинки. Их почему-то было очень много – этих песчинок с далекого фронта. Николка, теперь уже Николай Пантелеймонович, до сих помнит шуршание тех песчинок и то, как бабушка осторожно, все до последней крупинки собрала их и аккуратно завязала в уголке своего выцветшего белого платка.

«Я пишу в перерыве вражеских атак, прямо в окопе, – сообщалось в письме. – Уже отразили две атаки немцев…» В конце короткого послания Пантелеймон передавал привет всем родным и близким.

Дочитав письмо, Светлана аккуратно сложила его и передала Марии, которая приняла небольшой бумажный треугольник, как самую большую драгоценность на свете. Да иначе и быть не могло – ведь это было письмо от её единственного оставшегося в живых сына. Её сын жив… Жив. Жив!

Светлана попрощалась и пустилась в обратный путь. Не близкий. Но она уже дважды привозила сюда черную весть, и потому считала себя обязанной доставить Марии добрую весточку от ее единственного оставшегося в живых сына. Только у развилки дорог в конце алааса она вспомнила, что забыла сказать Марии дату, которая стояла в конце письма. Судя по ней, солдатская весточка добиралась сюда почти полтора месяца. Почему так долго, Светлана не могла понять, поскольку почта, несмотря на войну, до этого всегда работала исправно.

…Похоронка на младшего сына, на Прокопьева Пантелеймона Николаевича, 1914 года рождения и призванного на фронт в 42-м, пришла позже – в ноябре 1943 года. Бабушка Николки Мария скончалась месяцем ранее до трагического известия. Она так и не узнала, что её младшенький погиб на фронте. Что погибли все её три сына…

…

Николай Пантелеймонович о месте захоронения своего отца узнал уже после перестройки – деревня Милеево Калужской области. В первую поездку он взял троих сыновей. Местные активисты из военно-патриотического клуба встретили их уже на железнодорожной станции областного центра. И в первый же день, благо они приехали рано утром, хотели повезти их сначала на знаменитую «Безымянную высоту», воспетую в кинофильме «Тишина» и куда обычно ездят все туристы, прибывающие к ним. Туда вела приличная по местным меркам асфальтированная дорога, а территория за счет федеральных денег была обустроена не в пример остальным уголкам области. Но Николай Пантелеймонович вежливо отказался от экскурсии, и они сразу поехали на братскую могилу, где захоронен его отец.

…Поле. Классическое русское поле. С почти недвижной речкой, с рощицей скромных березок. Он до сих пор удивляется, как всё тогда четко отпечаталось в памяти. Тропинка меж колосьев. Легкий ветерок, гуляющий по еще не скошенному лугу и приносящий время от времени неизъяснимый запах разнообразных трав. Тишина. Лишь слышно, как рядом с ними в траве от цветка к цветку перелетает неутомимый и невидимый шмель…

Все происходящее было снято на видеокамеру, и потом подарено Николаю Пантелеймоновичу. Учителю информатики местной школы удалось запечатлеть все моменты пребывания Николая с сыновьями на калужской земле.

…Уже дома Николай несколько раз пересматривал запись, пока он однажды не понял, что его так зацепило в коротком видео. Прямо возле небольшого скромного обелиска, коих в местах ожесточенных боев установлены сотни и тысячи, растет небольшая березка. Не высоченная береза, каких полно в средней полосе России, а именно скромная березка, словно шагнувшая к обелиску с какого-нибудь милого сердцу каждого якута алааса.

Камера выхватывает белый ствол дерева... Полуденный зной… В кадре видно, как Николай Пантелеймонович достает привезенный с алааса отца заветный мешочек с родной землей. Рядом с ним стоят его сыновья - внуки, которые никогда не видели деда. Резкий порыв ветра не дает расслышать, что говорит Николай при этом маленьком ритуале, хотя это и не так важно. Только шелестят в знак безмолвного согласия листья березы, и бесконечно долго с маленького мешка сыпется земля. И в какой-то момент Николаю вдруг кажется, что ветер принес чудесный аромат родины, запах далеких якутских просторов, которые накатывают на него невидимыми волнами. Земля из мешочка не желает кончаться, и все сыплется и сыплется... Словно те бесконечные песчинки из солдатского конверта с его далекого военного детства, которые бабушка Мария завязала в уголке своего выцветшего белого платка...

Алексей АМБРОСЬЕВ – Сиэн МУНДУ.