Смерть у озера: Неразгаданные тайны следствия

«Необходимо в любом случае принимать меры к сохранению репутации и престижа органов власти» (из негласной инструкции)

РИГ SAKHAPRESS.RU Перед тем, как сделать выстрел по удалявшейся утке он услышал выстрел своего напарника по этой пролётной стайке. Другого выстрела ему было уже не суждено услышать

Усталые и слегка промокшие мы собрались утром на нашей охотничьей базе на пригорке у края березовой рощи. Погода была паршивая, с вечера начал накрапывать и продолжался мелкий сеющий дождь, ветер усилился и срывал не только чуть пожелтевшие листочки с берез и прибрежных кустов, но и манки – чучела уток, которые мы в надежде привлечь дичь раскинули перед своими скрадками.

Потому сегодня охота на утренней зорьке была не удачной. Только Иван, который в то время, когда мы в полудреме лежали в скрадках, укрываясь от надоедливого дождя, скорее похожего на сырой туман, на рассвете ушел, чтобы обойти близлежащие озёрки и талицы, подбил двух крякв, укрывавшихся от ветра и дождя у берега одного из травянистых вод под раскидистым тальником. Об этом он успел рассказать по пути на базу.

Забравшись в палатку, попив чаю из термоса, все улеглись спать. Когда проснулись, дождь уже прекратился, по ясному небу редко проплывали ватными лохмотьями облака – недавние носители влаги. Солнце стояло высоко и неплохо грело. А ветер гораздо ослабел и переменил направление, дул лишь порывами, которые благодаря роще нас почти не беспокоили.

После сытного обеда, сдобренного небольшой «дозой» спиртного, все находились в благостном состоянии. Кто сидел около кострища, кто лежал на просохшей уже зеленой травке, постелив спальники.

И как обычно возник разговор. Иван упомянул имя бывшего министра обороны страны, почему-то назвав его любимцем президента страны, наверно, объясняя этим непонятную народу неприкосновенность большого чина, повинного, как многие считали, в огромных хищениях и развале армии.

- Конечно, он далеко не любимец руководителя страны, - возразил Трофимыч.

- Но тогда не понятно, почему до недавних пор о совершенных, уверен, не без его ведома, многомиллионных махинациях, не было ничего общественности известно, и до сих пор он ходит только в свидетелях? – вопрошает Иван.

- Алексей Трофимович, - обращаюсь я к старшему товарищу, знания и умение которого анализировать информацию всегда восхищали меня. – А в чем всё-таки, по-вашему, причина этого?

Немного помолчав, Трофимыч заговорил:

- Прямо скажу, причина в родстве чиновников, поощряемой властями. Известно, что тесть бывшего министра до сих пор работает на должности одного их заместителей премьера правительства страны. Вы сами знаете, что родство в клане руководителей вообще, тем паче в правительстве страны, ни к чему доброму не может привести. Но здесь несколько иной случай. Ничего бы не случилось, если бы дело не коснулось отцовского чувства большого чиновника. Когда он узнал, что зять открыто изменяет жене, тесть, конечно же, как любой отец, оскорбился за любимую дочь. И думаю, что его обращение к президенту стало последней каплей для хваленого терпения последнего, потому он дал «добро» работникам Следственного комитета России принять давно уже назревшее решение – возбудить уголовное дело.

- А почему президент раньше не мог сделать отмашку следствию или правительству остановить зарвавшегося министра, который откровенно разваливал армию? – спрашиваю я.

Трофимыч задумался, видимо, подбирая слова, затем спокойно ответил:

- Здесь, дорогой Лёва, надо заметить, что испокон веков в мире, и особенно в России, действует стремление не выносить сор из избы, которое ныне у властных структур формулируется как «хранение чести мундира», причем любой ценой. Однако в данном случае президент и другие руководители страны не могли уже дальше смотреть сквозь пальцы на пагубные «эксперименты» главного защитника страны. Думаю, что и зарубежные друзья России, прежде всего руководители Ближнего зарубежья - союзников по совместному оборонному блоку, давно обращали внимание нашего руководства на вольности министра. Но, скорее всего, так долго президент стремился избежать скандала, желая как-то исправить создавшееся положение.

И тут в разговор втиснулся Алёша, вскормлённый «молоком» демократии её безродный сын. Он безапелляционно заявил:

- Это не ново. Я слышал, что такие случаи попыток спасти престиж власти бывали и раньше, когда страной фактически управляла одна партия. Вот, например, я слышал от старших коллег, что когда якобы какой-то партийный бонза из Москвы на охоте застрелил человека, его вину заставили взять на себя более мелкого партийного деятеля. Соломина, кажется?

Кулаков, сверкнув очками, обратил взор на меня:

- Лев Прокопьевич, будь добр, просвети нашего молодого друга. По-моему, в те годы этим случаем вплотную занимались твои коллеги.

- Да, хотя расследованием этого случая я лично не занимался, мне кое-что известно. Подчеркну – «кое-что»! Не берусь утверждать, что то, о чем расскажу, есть абсолютная истина. Ведь это произошло много лет назад, в августе 1995 года. И в освещении этой истории до сих пор много неясного и таинственного. Но слушайте и делайте выводы сами…

* * *

Над озером разгоралась утренняя заря нового дня. Сначала вдалеке, затем чуть ближе стали раздаваться выстрелы. Начинался утренний лёт уток.

Зябко передернув плечами, Семен Николаевич подтолкнул в бок своего напарника по скрадку, чтобы проверить его готовность к стрельбе. Его посадили вместе с Виктором Сергеевичем Еловским, ответственным работником Центрального комитета партии, несколько дней назад прилетевшим из Москвы на семинар руководящих работников республики.

Платонов работал заместителем председателя правительства республики и был одним из организаторов этого мероприятия. На высокую свою должность он был переведен не так давно с должности руководителя близлежащего к столице района и хорошо знал места, где теперь они находились на охоте на водоплавающую дичь.

Охотники – группа руководящих работников республики с представителем Центра вчера прилетели на охотничью базу «Белое озеро» на вертолете. Было принято решение после проведенного семинара немного развеяться. Потому, с учетом того, что осенняя охота на водоплавающую дичь была разрешена, организовали выезд на лоно природы.

Группой охотников руководил «Сам», как говорили меж собой чиновники о фактическом руководителе республики, первом секретаре обкома партии Чураеве – как-никак ответственный товарищ, курирующий горнодобывающую промышленность республики, прилетел в регион, требовалось высокое сопровождение. К тому же его расположение имело большое значение для дальнейшего развития Якутии.

Охотники распределились по двое на разных озерах, расположенных недалеко от базы. Платонов и Еловский расположились у берега небольшого озерка в сооруженном на скорую руку из ветвей и камыша скрадке на возвышении из того же материала. Перед ними расстилалась водная гладь, на которой были раскинуты манки уток.

- Слышь, Семен, дай еще глотнуть, - попросил вдруг напарник и повернулся к Платонову. По чуть опухшему лицу Еловского было видно, что он накануне вечером слегка перебрал спиртного и оттого мучился. Семен Николаевич вытащил из своего рюкзака флягу и молча протянул его Виктору Сергеевичу. Тот отвернул крышечку, изрядно хлебнул разведенный спирт и даже не поморщился.

И тут, едва успел Семен водворить флягу обратно в рюкзак, послышался свист крыльев. Стайка крякв пролетела по-над озером вблизи манков. От стайки отделилась пара птиц и, сделав разворот, вернулась к местоположению, как им казалась, сородичей.

Погасив скорость полёта растопыренными крыльями и хвостовым оперением, они, слегка разбрызгивая воду, сели вблизи центральной группы манков. Оба охотника были готовы и без промедления выстрелили. Семен Николаевич сразу подбил «свою» утку, по второй Еловский промазал и чертыхнулся.

Взлетевшую было утку Платонов на подъеме подбил и та свалилась в воду, вызвав фонтан брызг. «Вот так!» - удовлетворенно молвил стрелок и перезарядил свою двустволку. Тем временем подбитая утка, неловко выставив одно крыло, попыталась нырнуть. Этого у неё не получилось, помешало сломанное дробью крыло. Тогда она стала вплавь удаляться к середине озера.

Охотники, не сговариваясь, стали стрелять. Дробь вроде ложилась прямо на неё, но утка продолжала, неистово подмахивая целым крылом и отталкиваясь лапками, удаляться. Быстро перезарядив ружье, Платонов для верности стрельбы приподнялся и стал целиться. В это время перед скрадком стремительно пролетела стая чирков.

Перед тем, как сделать выстрел по удалявшейся утке он услышал выстрел своего напарника по этой пролётной стайке. Другого выстрела ему было уже не суждено услышать: заряд из второго ствола ружья разгоряченного стрельбой Еловского разнёс ему голову…

Леонид ДИОДОРОВ.

Продолжение следует