Ирина Павлуцкая: «Мою маму за ее поступок вправе судить только бог»

РИГ SAKHAPRESS.RU В «Прямом эфире» стало известно, что мать оставила необычную дочку в мусорном баке возле городского парка.

Якутянка с уникальной внешностью Ирина Павлуцкая рассказала о своих впечатлениях от участия в «Прямом эфире» Малахова и расставила все точки над «i»: какие у нее на самом деле отношения с матерью и сможет ли она простить ее, сообщает news.ykt.ru.

В минувший понедельник на канале «Россия» вышла передача «Прямой эфир», полностью посвященная двум якутянам — Ирине Павлуцкой и Никите Хону. У них нейрокожный меланоз. Благодаря уникальной внешности — родинкам по всему телу, их, как начинающих моделей, теперь знает вся Россия.

В прошлогоднем интервью News.Ykt.Ru Ирина говорила, что мама отказалась от нее в роддоме. Но в «Прямом эфире» стало известно, что ее мать Мира Васильева оставила ее в мусорном баке возле городского парка. В студии Андрея Малахова женщина просила прощения на коленях у дочери. Передача вызвала большую шумиху в соцсетях.

По просьбе News.Ykt.Ru герои передачи — Ирина Павлуцкая, Вадим Руфов и Наталья Гаязова — рассказали, какие на самом деле отношения у матери и дочери и действительно ли Ирина и Никита родственники.

У многих этот выпуск «Прямого эфира» вызвал неоднозначную реакцию. Вы сами довольны тем, как всё получилось?

Ирина Павлуцкая: В целом понравилось, но есть и негативные моменты. Меня сильно задевает, что люди очень резко и грубо отзываются о маме в соцсетях. Их слова ранят. Я волнуюсь за Миру, ее семью и хочу, чтобы у них всё было хорошо.

Что вы хотите сказать людям, которые осуждают Миру?

Ирина: Ни у кого нет права судить ее, всей правды никто не знает. Я понимаю, почему у них такая агрессия, вижу, что им жаль меня. Но меня не нужно жалеть. Я сильный человек, уверена, что справлюсь со всеми трудностями.

Мире Васильевой 53 года. Она работает пекарем в небольшом селе в Усть-Алданском улусе. У нее двое детей от первого брака — Ира и девочка, которая на два года ее старше. После смерти первого мужа она вышла замуж во второй раз, вместе с супругом они воспитывают троих детей, один из них, по словам знакомых семьи, приемный.

Вы ведь уже виделись с мамой до съемок передачи?

Ирина: В первый раз я увидела маму в 18 лет. Она сама позвонила, спросила, не хочу ли я приехать к ней. Я, конечно, сразу согласилась. Тогда еще не знала, что она меня оставила в урне.

После знакомства мы с ней встречались пару раз — я гостила у нее дома несколько дней. Время от времени созванивались. Она была в курсе того, что происходит в моей жизни. Но при этом у нас никогда не было теплых отношений. Не было той близости, которая у меня есть с матушкой (воспитательницей Ирины Натальей Гаязовой — от редакции). Общение было на таком уровне: «Как у тебя дела? Как работа? Какие новости?». Два-три раза в год она давала мне деньги на карманные расходы — по одной-две тысячи.

Ваша мама говорила, что навещала вас, когда вы были совсем маленькой.

Ирина: Этого не помню. Мы встретились, когда мне было 18.

Отца ни разу не видели?

Ирина: Нет, он ушел из жизни в 2001 году. Мама говорила, что в 1997 году, но по документам — в 2001-м.

Ирина, мать не говорила, что хочет вернуть вас? Вы с ней не обсуждали такую возможность?

Ирина: Нет. У нас нет такого, что мы можем сесть и поговорить по душам. Я не могу задать ей вопросы, которые меня давно мучают.

Наталья Гаязова: Нужно время, чтобы установились теплые отношения, появилось взаимопонимание. Они не могут в один момент стать близкими людьми и полюбить друг друга. Ведь ребенок столько времени — 18 лет — рос без матери. Они по сути чужие друг другу.

До этого в интервью вы говорили, что мама оставила вас в роддоме. История с мусорным баком правда?

Ирина: Мне пришлось скрыть правду, чтобы защитить маму. Я не знала, как это объяснить, что нужно сказать, как она сама отнесется к этому — было слишком много вопросов. Я и сейчас нахожусь в смятении.

Почему вы тогда решились рассказать об этом на телевидении?

Ирина: Они меня просто поставили перед фактом, что знают всю правду. Эта информация как-то просочилась в СМИ — видимо, через кого-то из знакомых.

Мира сказала, что оставила вас на скамье.

Ирина: Она была в смятении. Понимала, что поступила неправильно и старалась уйти от ответа. Ведь это очень большая разница — оставить ребенка на скамье или в баке.

Сколько лет ей было?

Ирина: Ей было 26. Если бы ей было тогда 15-17, мне было бы легче понять ее поступок.

Как вы познакомились с Галиной Александровной, которая вас нашла возле парка?

Ирина: Я встретила ее случайно лет восемь назад. Стояла на автовокзале в Якутске, ждала автобус в Мохсоголлох. Ко мне подошла женщина, сказала, что искала меня. Она рассказала, что гуляла в парке с сыном и дочерью и услышала детский плач. Нашла в баке младенца в пятнах. Она не растерялась, вызвала скорую, всех, кого нужно. Плохо, что я не узнала ее фамилию.

Где она сейчас? На съемки ее не позвали?

Вадим Руфов: Сейчас мы ищем ее. Знаем, что она переехала. Работала в «Автовокзале», была предпринимательницей.

С мамой созванивались после передачи? Какое у нее сейчас эмоциональное состояние?

Ирина: Да, звонила ей после программы, спрашивала, как она себя чувствует. Она ответила, что у нее все нормально.

Она бы смогла больше мне открыться, если бы у нас не было языкового барьера. Я не знаю якутский, мы общаемся на русском. Она отвечает на вопросы короткими фразами, скорее всего, она просто не может выразить всё, что чувствует. Просто говорит: «У меня всё нормально».

Вы не простили ее?

Ирина: Не простила. Не могу оправдать ее поступок. Не могу понять, почему она так поступила. Как дочь, я хочу защитить маму от нападок, но я не могу защитить ее от ее же поступков в прошлом. Я не осуждаю, и другие люди тоже не должны навешивать на нее ярлыки. Ее вправе судить только бог.

До передачи Мира просила у вас прощения?

Ирина: Не помню такого. Только в Москве.

Двоюродные брат и сестра

Ирина, вы с Никитой действительно двоюродные брат и сестра?

Ирина: Это точно неизвестно. Было сказано, что мы можем быть родственниками. Но если это правда так, я буду очень рада! Отношусь к нему как к хорошему другу.

Нашли уже общих родственников?

Ирина: Нет. И пока не было времени нормально сесть с Никитой и его мамой и обсудить всё это.

Наверняка вы сами еще до съемок догадывались о родстве?

Ирина: Даже не думали об этом. Сами были, как и все, в шоке.

Как справляетесь с известностью, слухами после выхода передачи?

Ирина: Не обращаю внимания. Сейчас думаю больше об отношениях с матерью.

Самое главное, что я продолжаю идти к своей цели: хочу, чтобы дети и подростки, которые чем-то отличаются от других, смотрели на меня и понимали, что им не надо прятаться. Наоборот — им нужно открыться миру.

Вадим: Люди сейчас говорят, что всё это неправда, что это шоу. Но никакого сценария не было, нам ничего не показывали. Мы действовали в интересах Иры и Никиты, чтобы они преодолели психологический барьер, не боялись показать себя. Они уникальные и должны гордиться этим, быть для других детей, которые отличаются от других, примером и вдохновением. У Иры действительно непростая судьба, но, несмотря на все сложности, она выросла хорошим, добрым человеком. Спасибо за это Мохсоголлохскому детскому дому и воспитателям.

Если говорить о маме Иры, у нас не было желания поехать в Москву и наказать ее. То, что мать Иры согласилась принять участие в съемках, говорит о том, что ее мучает совесть. Ее поступок нельзя понять, но мы не держали свечку, не знаем, как всё было на самом деле.

Наталья: Нам хотелось, чтобы она высказалась, объяснилась, тогда ей самой стало бы легче на душе. Но она так и не смогла ничего сказать.

Ходили слухи, что участникам передачи выплатили гонорары.

Наталья: Многие почему-то так думают, считают, что нам заплатили чуть ли не по 500 тысяч. Это неправда.

Ирина, сейчас живете в Мохсоголлохе или переехали в Якутск?

Ирина: Живу в Якутске. Сейчас ищу работу, хотелось бы устроиться программистом или в типографию. Было бы хорошо, как и раньше, работать в детском доме воспитателем, но боюсь, что не все дети при первом знакомстве потянутся ко мне.

Не исключаете возможность, что в будущем сблизитесь с мамой? Или всё, поезд ушел?

Ирина: Время покажет. Мы все равно будем общаться.

Мне сейчас непросто, но меня поддерживают и близкие, и даже те, кого я не знаю, — просто неравнодушные люди, подписчики в соцсетях. Хочу от всей души поблагодарить своих близких и подруг — за то, что они всегда рядом, всех, кто работал со мной во время съемок «Прямого эфира». Отдельное спасибо Вадиму Руфову за все его старания и заботу — сотрудники канала «Россия» вышли на меня через него. Я сомневалась, но все-таки решилась поехать и не жалею об этом.