ДТП с Березкиным: есть вопросы-2

РИГ SAKHAPRESS.RU Мы продолжаем устанавливать истинные обстоятельства смертельной аварии, в которой участвовал экс-кандидат в главы республики.

7 февраля где-то после 23 часов ночи на трассе между населенными пунктами Бердигестях и Асыма случилось ДТП, которое взволновало всю общественность. Ведь в происшествии фигурировал ТЛК, за рулем которого находился экс-претендент на пост главы республики Эрнст Березкин. «Крузер» снес стоявший с мигающими «аварийками» УАЗ-микроавтобус. «Буханку» развернуло, и человек, который находился за машиной, погиб.

Пока в СМИ из всех свидетелей происшествия выступил лишь сам политик. Он говорил о плохой видимости и о том, что был ослеплен светом фар встречного грузовика. К тому же с его слов погибший водитель не выставил знак аварийной остановки. Также политик утверждал, что скорость его авто была 60 километров в час, а сам он был абсолютно трезв.

В прошлом своем материале, посвященном этому ДТП, мы, ввиду ряда нестыковок, сомневались, что все было именно так. А на днях наши сомнения подтвердили свидетели аварии — парни, которые в ту ночь были вместе с погибшим Петром Ивановым, и водитель грузовика, транспортировавший его авто.

Возможна предвзятость

Вчера они побывали в Якутской лаборатории судебных экспертиз, где готовится автотехническая экспертиза. Пришли в редакцию крайне возмущенные. Их адвокат, бывший следователь Карл Кузнецов объяснил, чем именно:

— Во-первых, в постановлении о назначении экспертизы я увидел фабулу, которая сильно отличалась от реальных обстоятельств происшествия. Там указано, что грузовик стоял без движения.

Во-вторых, меня удивило, что через два дня после ДТП зачем-то был произведен осмотр места происшествия в виде следственного эксперимента. Вместо «УАЗа» и грузовика «Таун-Айс» (чьи фары якобы ослепили Эрнста Березкина) использовались другие автомашины, при этом написали, что грузовик якобы стоял в момент происшествия без движения. А еще утверждается, что расстояние между ним и задней частью «УАЗа» всего 7 метров.

В-третьих, когда я задал эксперту и следователю вопрос: «Будут ли учтены новые пояснения водителя грузовика и очевидцев при проведении экспертизы?», мне ответили, что они «просто участники», и никаких пояснений давать теперь не имеют права. Экспертиза будет проводиться только по первоначальным объяснениям.

Евгений Яковлев и Александр Иванов — пассажиры УАЗа — тоже пытались возразить следователю и эксперту. К моменту дачи первоначальных объяснений они всю ночь не спали, находились в шоковом состоянии из-за гибели двоюродного брата. Потому подписали свои объяснения, даже не читая. Но сейчас эксперт их слушать не стал.
В общем, у ребят сложилось впечатление, что доследственная проверка ведется предвзято и потому они посчитали необходимым вмешательство СМИ.

Рассказ свидетелей

Ладно, если экспертам не нужны пояснения молодых людей и водителя грузовика Степана Егорова, то нам и всей общественности нужна объективная картина произошедшего.

Александр Иванов:

— В тот день у нас было не одно ДТП. Между селами Асыма и Орто Сурт в местности Александр Юрэ5э наш УАЗ наехал в тумане на стоящий «Камаз», в результате у машины сломалось сцепление. Микроавтобус также получил повреждение с левой стороны, повредился радиатор, вытек тосол.

Мы спешно остановили микрогрузовик «Таун-Айс». Водитель Степан, которого мы, кстати, первый раз в жизни видели, согласился взять нас на буксир до чайной села Асыма, я пересел в его машину. А Петя вместе с Сашей остались в сломанном «УАЗе».

По дороге трос у нас дважды рвался. И в последний раз, когда до чайной оставалось всего каких-то метров 150.
Когда развернулись на грузовике, чтобы снова зацепить «УАЗ», я сидел слева и видел, что перед «буханкой» стоит Петя, а сзади Женя. Проехали 15-20 метров от микроавтобуса. Тут я посмотрел на дорогу и увидел на встречной полосе быстро приближающийся свет фар. Грузовик, не сбрасывая скорость, поехал дальше. Когда джип мчался мимо нас, мы были уже на приличном удалении от УАЗа. Пропустив его, мы развернулись, и сразу в 100-150 метрах от нас увидели разбросанные в обе стороны дороги машины.

Степан Егоров:

— Мы с Сашей увидели, что трос оборвался. Я развернулся возле чайной. Поехал обратно. Увидел, что один из парней — Петя — стоит впереди «УАЗа» и отвязывает буксировочный трос, а сзади машины стоял второй парень. У микроавтобуса мигали аварийные сигналы, его очень хорошо издалека было видно. Хотел было остановиться, но увидел, как по встречной мчится машина, поэтому поехал дальше, чтобы у встречного авто была возможность объехать «УАЗ». Я ехал с включенными аварийными сигналами, чтобы тот водитель насторожился, понял, что произошла авария.

Мы с джипом разминулись на дороге на расстоянии где-то 100-150 метров от сломанного «УАЗа». Мы даже не слышали звука удара. Когда развернулись и поехали обратно, увидели «буханку» и джип по обе стороны дороги. Сразу поняли, что случилось что-то страшное. Саша выскочил из кабины и побежал к «УАЗу».

Евгений Яковлев:

— Когда трос оборвался, Петя вылез из машины через свое водительское место, а я через пассажирскую дверь. Вышел к обочине и увидел, как грузовик возвратился и проехал медленно мимо «УАЗа». Я повернулся к обочине и краем глаза увидел свет фар на нашей полосе. Скорость, с которой приближалась машина, была явно высокой. Сила удара была такой, что «УАЗ» развернуло на 180 градусов. Сам джип выехал на противоположную обочину, протаранив обледеневший снежный холм, который остается после очистки грейдером дороги. Пробить его на малой скорости нереально. А он в этой груде плотного снега пробил дорогу в несколько метров.

Петр лежал без сознания. Изо рта и носа текла кровь, часть лица превратилась в сплошной синяк, виднелись рваные раны. Куртка на спине была разорвана. Тем не менее, он пришел в себя, даже сгоряча пытался вставать. Мы надеялись, что он останется жив.

Сначала мы привезли его в чайную на грузовике. Там сказали, что больница в селе не работает. Вызвали «скорую» из Бердигестяха. Я вместе с Сашей отправил Петю на грузовике. К сожалению, по дороге он умер…
Я остался в чайной вместе с Березкиным, не давал ему уйти. Он мне сказал, что ехал с корпоратива. Вел себя как-то странно, у него были путаная речь, замедленные движения. Он явно находился в нетрезвом состоянии. Поэтому я сказал, чтобы он не покидал чайную до приезда сотрудников ДПС.

Была ли «трубка»?

Водитель Степан Егоров уехал, а парни остались. До утра они давали пояснения полиции. Смотрели, как измеряют тормозной путь. С их слов он составил 19 метров — не слишком ли много для машины с шипованной резиной на скорости в 60 км/час?

В этой ситуации, конечно, непонятно, зачем через два дня надо было устраивать «следственный эксперимент». И с каких пор экспертиза не учитывает показания очевидцев, а учитывает только первоначальные пояснения, данные в состоянии шока?

Парни рассказывают об еще одном любопытном моменте. Полицейские на месте происшествия не стали проводить освидетельствование на предмет алкогольного опьянения. У них не работал алкотестер. Уже в Бердигестяхе, в полиции, Женя услышал, как Эрнст Березкин отказывался от медицинского освидетельствования у врача-нарколога, не желая сдавать кровь. Он заявил, что делать это будет только в Якутске.

Потом Березкин дал интервью, в котором утверждал, что дул в трубку алкотестера на месте ДТП и был абсолютно трезв. Но когда он успел это сделать, если был все время на глазах у молодых людей — очевидцев происшествия?

Адвокат требует передать дело в Якутск

Адвокат Карл Кузнецов:

— Как видим, в этом деле много странного. И я как адвокат потерпевшей стороны настаиваю на том, чтобы дело передали в следственное управление ММУ МВД России «Якутское», где имеется единственный в республике специализированный отдел по расследованию автотранспортных преступлений.

Саргылана КЫЧКИНА.

"Якутия"