Участок закладочных работ – опора подземного рудника

Того количества закладочной смеси, что было использовано в лабиринтах подземного рудника «Интернациональный» за четверть века его существования, хватило бы, чтобы залить весь город Мирный. Причем слой получился бы толщиною более чем в метр.

Сергей Косиченко – заместитель начальника участка закладочных работ. В этом году исполнится 20 лет с того дня, как он спустился в шахту «Интера».

«Заявление мое о приеме на работу тогда подписал Дмитрий Касьянов, – вспоминает Сергей Косиченко. – На тот момент он был исполняющим обязанности начальника участка закладочных работ, а сейчас возглавляет ГОК в городе Удачном».

Отмечает в этом году юбилей и сам рудник «Интернациональный». Весной ему исполнилось 25 лет. Но главное торжество отложено до главного в нашем городе праздника – Дня шахтера.

Надо учиться

Сергей Косиченко родом из города с говорящим названием – Шахты (Ростовская область). Сейчас в этом городе осталась всего пара действующих угольных шахт, а когда-то их было 16.

Шахтеры окружали нашего героя с детства. Шахтером были его отец, дед, крестный, дяди. Правда, отец Сергея – Михаил Михайлович – изначально был токарем и дело это любил. Но в непростые 90-е годы Михаил Косиченко решил пойти туда, где больше платили. Так он стал крепильщиком в угольной шахте. А после выхода на пенсию Михаил Михайлович вернулся в токарное дело.

«Бабушки мои были против того, чтобы я шел в шахтеры, – рассказывает Сергей Михайлович. – У одной из моих бабушек отец погиб в шахте. У дяди моего травма серьезная была, у отца тоже. Я сам помню, как к нам пришли домой и сообщили, что отец в больнице. Его привалило горной породой, и он получил травму плеча. А вот отец никогда меня не отговаривал от этой профессии. Он только говорил мне, что надо учиться, чтобы быть не просто рабочим, а инженерно-техническим работником».

Здесь шахты больше похожи на метро. Если б студентов приводили на экскурсии сюда, то они, наверное, все хотели бы работать в шахте.

После девятого класса Сергей задумался о том, на кого пойти учиться. На дворе был 1993 год, денег в семье было немного, поэтому он рассматривал лишь те варианты, при которых не надо было платить за учебу. И решил вопреки заветам бабушек пойти в шахтеры.

Сергей поступил в техникум, где после двух лет учебы попал в элитную группу, которая ходила на обучение в университет и сдавала экзамены по университетской программе. После техникума студентов элитной группы приняли сразу на третий курс Южно-Российского государственного технического университета в городе Новочеркасске.

С геометрией Сергей Косиченко дружил еще со школы, но в университете ему, как и другим студентам, пришлось погрузиться в нее намного глубже.

«В университете все было завязано на черчении, – вспоминает Сергей Михайлович. – Поэтому начертательная геометрия там – основа основ. Причем, чертили мы все вручную, а не в каких-то программах. Поначалу несколько студентов пытались обмануть преподавателей – обращались в проектную контору, где за них выполняли чертежи. Но преподаватели сразу понимали, что это начерчено не самими студентами. Одному перечеркнули и вернули работу, потом второму, третьему и тогда все поняли, что такое не пройдет – надо чертить самим».

В шахте Сергей Косиченко впервые побывал еще во время учебы в техникуме. Он по сей день помнит, как из шахты выехала клеть, а из нее вышли шахтеры с угольно-черными лицами.

«Там шахты совсем не такие, как здесь, – говорит Сергей Михайлович. – Можно сказать, что угольный и алмазный – это два разных мира. Конечно, многое зависит и от самой шахты. В той угольной шахте, где успел поработать я, пласт отработки был высотой в метр. И приходилось 240 метров горной выработки проползать на коленях. Причем, несколько раз туда-обратно за одну смену».

Когда студенты техникума впервые спустились в шахту, экскурсию для них проводил горный инженер. Он остановился перед большим камнем, задумчиво посмотрел на него и сказал: «А вчера его тут не было». Студенты одновременно посмотрели на кровлю, а инженер улыбнулся и сказал: «Шучу».

«Шахтеры вообще любят пошутить, – говорит Сергей Михайлович. – Но при этом в серьезных ситуациях мгновенно становятся максимально серьезными и собранными».

Практику Сергей проходил горнорабочим очистного забоя. А работу после университета он уже начал в должности горного мастера. Успел поработать год, а потом забрали в армию – в инженерные войска.

Работать на поверхности – это не мое

В армии офицер Косиченко познакомился с мирнинцами. Они рассказали ему о Мирном и компании АЛРОСА. И наш герой решил отправиться после армии сюда.

«Мне Мирный сразу понравился, – говорит Сергей Михайлович. – Шахты тоже небольшой город. И все же он побольше, чем Мирный. А здесь такой компактный городок, все близко. Я приехал в конце августа, меня сразу свозили в лес – впечатления были хорошие. Мыслей о том, что я здесь немного поработаю и уеду, у меня никогда не было. Сейчас в Мирном живут мои жена и дети, и им тоже все нравится. Доступные секции, достойное образование, город тихий, компактный. Когда я впервые приехал сюда, было такое чувство, будто я попал в Советский Союз. Все друг другу помогали, подсказывали, поддерживали. Одним из моих первых начальников был Владимир Гончаров. Он к работникам по-отечески относился. Для меня он стал наставником. Сейчас Владимир Иванович уже на пенсии, но я до сих пор звоню ему, поздравляю с праздниками. А он по сей день говорит мне: «Давай, сынок, рассказывай, как дела, как дети». С Владимиром Ивановичем всегда можно было не только о работе, но и просто по душам поговорить. Если человек приходил увольняться, он всегда говорил: «Подожди, не спеши, возьми отпуск, подумай, а потом еще раз поговорим». Этот подход от Владимира Ивановича усвоил и я. Нужно ценить сотрудников».

Когда Сергей впервые приехал в Мирный, он не знал, где находится шахта, и даже как она называется. Знал лишь, что название компании – АЛРОСА.

«Смотрю: написано АЛРОСА, туда и пошел, – вспоминает Сергей Михайлович. – Пришел с дипломом, всеми документами, а оказалось, что это главный офис. Меня перенаправили в Мирнинский ГОК. И я сразу попал на участок закладочных работ подземного рудника «Интернациональный», где работаю по сей день. Сначала я устроился крепильщиком. На тот момент на руднике было всего три свободных вакансии – крепильщик и слесари. У инженерно-технических работников тогда была такая система оплаты, что все стремились на эти должности. Даже на замещение во время отпусков очереди были. Сам я замещать начал только через год работы. Потом меня пригласили в охрану труда на должность инженера. Я полгода поработал и понял – не мое, мне все-таки в подземных условиях комфортнее работать. Вернулся на свой участок и мне сразу дали должность второго заместителя начальника. Не знаю, как в дальнейшем все сложится, но пока хочу продолжать работать в шахте».

После того как участок горнопроходческих работ проходит 50-90 метров выработки, в дело вступает участок закладочных работ. Пройденную выработку нужно залить смесью, которая подается под землю по сети трубопроводов. Если выработка не залита закладочной смесью, идти дальше нельзя – это чревато обрушением. А если залита, то пройти можно и следом за работниками участка закладочных работ, и слева, справа, и даже снизу – закладка будет держать.

«За годы моей работы наш участок сильно разросся, – говорит Сергей Михайлович. – Стало больше работников, особенно бурильщиков».

Инженеры должны хорошо понимать специфику каждой представленной в шахте специальности.

«Более того, некоторые инженеры даже обучены дополнительным специальностям, – рассказывает наш герой. – Например, буровому делу. Сам я буровому делу не обучался, но мне пришлось вникнуть в него в процессе работы. За двадцать лет чему угодно можно научиться. И сейчас я уже на опыте могу кому-то что-то подсказать. Но иногда и сам советуюсь с рабочими, прислушиваюсь к ним. У нас на участке есть очень опытные работники. Горнорабочий очистного забоя Константин Супрун почти с первой закладки работает. Еще один опытный работник – бурильщик Султан Чахбаров».

Многое сейчас основано на «Фабрике идей». Сейчас любой работник компании может предложить свою идею по улучшению рабочих процессов. Если идея окажется стоящей, то ее реализуют, а автор еще и деньги за нее получит. Раньше такого не было. Был человек, который собирал у работников их идеи и сам оформлял их – в общем, один варился во всей этой кухне.

Глобальные изменения

Четверть века – немалый срок. «Интернациональный» год за годом разрастался и под землей, и на поверхности. Менялись руководители, требования, техническое оснащение.

«На нашем участке раньше был один компьютер, за которым работали все, – вспоминает Сергей Михайлович. – Сейчас у нас четыре компьютера. Если говорить о том, какие системы были введены на руднике за эти годы, то это огромное продвижение вперед. Появилась система мониторинга, с помощью которой можно определить, где находится тот или иной человек. Сейчас мы работаем в газовых режимах, и везде установлены датчики. Появились доставочные машины, а раньше шахтеры добирались в шахте до своих рабочих мест пешком. Сейчас только на нашем участке две доставочные машины. Погрузочно-доставочная машина раньше на нашем участке была одна, а теперь три. Буровых станков раньше было три, из которых два советских. Сейчас буровых станков в разы больше стало, и они современные. Конечно, санкции вносят свои коррективы. Где-то приходится на китайских производителей переходить. Но компания не останавливается, «Интер» изменился и продолжает меняться. И это глобальные изменения. Закладочные работы раньше тоже по-другому производились. А сейчас это доступно каждому».

Когда Сергей Михайлович только устроился на подземный рудник «Интернациональный», там еще не было второго горизонта, восьмой блок только строился. При нем соединили седьмой и восьмой блоки, построили девятый, десятый и одиннадцатый.

«Второй блок построен и уже процентов на 70 отработан, – говорит Косиченко. – Мы уже подошли под карьер. Сейчас строится 145-я отметка».

Сергею Михайловичу не раз предлагали должности на поверхности. Но ему нравится работать под землей.

«Я у отца когда-то спрашивал, почему с выходных так хочется скорее вернуться на работу, в шахту, – рассказывает Сергей Михайлович. – Он тогда говорил, что у него то же самое, когда уходит в отпуск. Я всему этому только нашел объяснение. Мне его подсказала жена. Она предположила, что у шахтеров адреналиновая зависимость. Все-таки шахтер – опасная профессия. Здесь это не так ощущается, а вот в угольных шахтах – очень. Сейчас я, конечно, не каждую смену спускаюсь в шахту. Но 12 спусков в месяц у меня должно быть обязательно».

В шахтерском коллективе особая атмосфера. Это даже скорее семья, чем коллектив.

«Все звенья сплочены, – говорит Сергей. – И только попробуй с кем-то несправедливо поступить – все тут же встанут за него горой. Больше всего это развито именно у рабочих. Есть люди, которые держатся обособленно, но это редкие случаи. В основном же внутри звеньев все дружат. И многие работники душою болеют за свой участок».

Сергей Михайлович с теплотой вспоминает тех, кто помогал ему в профессиональном становлении.

«Хочу поблагодарить Владимира Гончарова, механика участка Олега Чабанова, – говорит мой собеседник. – Да и вообще хочу поблагодарить всех, кто встречался мне на моем производственном пути. В том числе коллег моего возраста, которые пошли выше по карьерной лестнице. Где-то они от меня получали помощь, а где-то и я от них».

Смотрю на них и радуюсь

Счастлив тот шахтер, которого дома с его непростой работы ждет любящая семья. Сергея Косиченко домой со смены ждут жена и три дочери. Когда у Сергея Михайловича выдается свободное время, дочери с удовольствием разделяют с ним его увлечение – рыбалку.

«Мне нравилось в детстве, когда отец собирал нас всех – меня, моего брата, двоюродных братьев – и вез на рыбалку, – погружается в счастливые воспоминания Сергей Михайлович. – И это увлечение я пронес через всю жизнь. Когда приезжаю «на материк», друзья сразу организовывают рыбалку. Причем, сама рыба не важна. Я могу поймать и сразу отпустить. Мне нравится процесс. Но сейчас самые запоминающиеся эмоции доставляет уже не собственно улов. А когда едешь с отцом, которому уже 70 лет, на рыбалку, и он вытаскивает рыбу и радуется. И ты радуешься за него больше, чем за себя. Помню, отец два года назад поймал хорошего такого сазанчика килограмма на три. Мы тогда нафотографировались много. И когда с детьми выезжаю на рыбалку, они тоже довольные такие, когда поймают рыбу. А я смотрю на них и сам радуюсь. Это и есть счастье».

Дарья Лапшина, газета "Мирнинский рабочий"