«Нам ведь все время говорили, что Украина живет богато, а Россия нищая» - беженцы из Украины в Якутии

РИГ SAKHAPRESS.RU NVpress продолжает отслеживать ситуацию вокруг беженцев из Украины, приезжавших в Якутск. В начале июля к нам приехала семья Мережных из поселка Новолуганск, где в настоящее время проходят военные действия.

«Мы оставили там все, уехали с двумя чемоданами. У нас был двухэтажный дом, свое хозяйство, машина, разводили свиней. Жили как все. Перед отъездом я сказал соседям: «Будете голодать, забирайте свиней». Так и уехали. Недавно в Интернете увидели фотографии, что наш дом разбомбили», - рассказывает глава семейства Руслан Мережной.

Семья категорически отказалась фотографироваться, опасаясь, что их фотография может попасть в Сеть. О жизни беженцев до Майдана и после - в материале корреспондента Екатерины ЧЕМЕЗОВОЙ.

«Я сам из Якутии»

Ранее Руслан Мережной проживал в Якутске, здесь окончил медицинское училище, после чего уехал на Украину. Вместе с супругой Викторией работали на станции скорой помощи, есть дочь, разводили свиней, выращивали клубнику. Жили, как и большинство.

- Мы проживали в поселке Новолуганск. Это в 60 километрах от Донецка и в ста километрах от Луганска. На Украине мы были среднестатистической семьей, правда, красную икру не ели. Когда начался Майдан в Киеве, вся эта неразбериха, я понял, что ситуация в стране будет только ухудшаться.

Виктория Мережная (супруга):

Муж уговаривал уехать отсюда, а я все не решалась. Украина ведь моя родина, там моя мама, сестра, все родные, и так все бросить и уехать… Первый звоночек прозвенел, когда на машине скорой помощи мы столкнулись с БТР. Вот тогда я и поняла, что нужно уезжать и как можно быстрее. Потом мне знакомая говорит: «Чего вы ждете? Когда дочь изнасилуют и убьют? Уезжайте, пока не поздно». Собрались мы практически в считанные дни и уехали.

Помню, как в первый раз нас обстреливали. Мы с дочкой вышли в огород собирать клубнику. Летел самолет. Дочка испугалась, кричит мне: «Мама, побежали в дом». Тут самолет выпускает снаряд, а мы стоим и смотрим как завороженные. Не пошевельнутся, не убежать… Вообще, с первого раза никогда не обстреливали. Сначала облет, проверяют местность, начинают бабахать со второго раза. Наш поселок тихий. Ополченцы находились в Горловке, нацгвардия в Артемовске, а мы находились между ними.

Р.М.: Мы терпели до последнего, но все-таки решились на отъезд. В Якутске у меня проживают мать, сестры, тети. Это единственные родные мне люди. Как только на Украине началась война, родные позвали сюда.

NV: Как вам удалось выехать?

Р.М.: Мать выслала нам 50 тысяч рублей на покупку билетов, вот так мы сюда и приехали. Все оставили. Более ценные вещи отдали родным на Украине. Перед отъездом я сказал соседям: «Будете голодать, забирайте свиней».

NV: Свиней не продали?

Р.М.: А кто их купит? Когда идет война, никто ничего не покупает. Ни у кого денег нет. Когда переходили границу, российские солдаты повели нас в обход для безопасности. Нас было где-то восемь человек. Мы бежали по полям, чтобы не попасть в руки националистов.

В.М.: Я до последнего не верила, что выедем от туда. Чем ближе граница, тем опаснее. Наши документы российские пограничники оформили буквально за пять минут, потому как была высокая вероятность, что начнется артобстрел. Сейчас уезжать проблематично, потому как идут серьезные боевые действия. Все центральные города окружены, проехать по основным дорогам небезопасно. Тут же националисты останавливают автобусы, машины и силком забирают с собой мужчин.

Так-с, кто помогал ополченцам?

В.М.: В этой войне страдают только мирные жители. Если помогаешь ополченцам: едой, одеждой, националисты тебя могут запросто убить. Если они входят в какое-нибудь село, сразу наводят справки: «кто кому помогал».

NV: И?

В.М.: После этого люди пропадали. Украинское телевидение долбило нам, что Россия – агрессор, захватчик. Знаете, вообще был смех с нашим украинским телевидением. Если ополченцы захватывали территорию, тут же по телевизору начиналась трансляция российских каналов. Если сдавали свои позиции, - российские каналы выключались.

«Нам говорили, что Россия нищая»

В.М.: Когда пересекли российскую границу в Ростове-на-Дону, дочь впервые увидела башенный кран. У нас ведь никакого строительства не ведется. Что осталось со времен бывшего Советского Союза, так все и стоит. Не строятся дома, никакие объекты. Заехали в Россию, увидели, что поля сеют, дома строят, у нас произошел переворот в сознании. Нам ведь все время вдалбливалось, что Украина живет богато, кормит всех, а Россия нищая. Мы так и жили с таким восприятием, а как сюда попали, поняли, что все не так. На Украине мы жили хорошо, а здесь мы бедняки.

NV: А какая средняя пенсия, зарплата на Украине?

В.М.: Например, у мамы пенсия 1000 гривен. Это где-то 3,5 тысячи рублей. Из них оплата за коммунальные услуги составляет 400-450 гривен. На станции скорой помощи размер моей заработной платы составлял три тысячи гривен.

NV: В рублях это сколько?

В.М.: Около 9,5 тысяч рублей.

NV: Совсем негусто. А как при Януковиче жилось?

Р.М.: При Януковиче мы жили стабильно. При нем я построил дом. 2010 по 2013 годы - это был «золотой период». Началась повышаться пенсия, выплачивалась вовремя зарплата. Пусть говорят, что у него был золотой унитаз, но мы, средний класс, жили стабильно.

NV: Как вас встретила Россия?

В.М.: Хорошо. Жаловаться нам не на что.

Р.М.: Мы ходили три раза на консультации в УФМС. Сотрудники ведомства все разложили по полочкам. Нам рассказали, что какие документы нужны, помогли определиться со статусом, как устроиться на работу. Мы вот заходили в кабинет № 7 в УФМС, там сотрудницы очень хорошие и приветливые. Когда жена сказала, что устроилась на станцию скорой помощи, одна из женщин ее обняла и чуть не заплакала. Мы не ожидали, что нас встретят гостеприимно и с пониманием.

В.М.: Конечно, ехать боялись. Как нас воспримут люди в Якутии, как встретят, что скажут. Оказывается, зря боялись. Мне помогли сейчас устроиться на станцию скорой помощи, со всеми познакомилась. Люди везде одинаковые. У вас те же больные, что и у нас.

NV: Руслан, а вы уже пытаетесь найти работу?

Р.М.: Сейчас я должен пройти переобучение, получить медицинский сертификат. Потом думаю поехать на Север на заработки в качестве фельдшера.

«От Якутска у меня был шок»

В.М.: В первые два, три дня я испытала шок от Якутска. У вас плохие дороги, совсем нет зелени, но зато как мощно развит город. У вас повсюду ведется строительство, деревянных домов практически нет. Я так и говорю сейчас девочкам из скорой помощи: «фотографируйте деревянные дома, вы их больше не увидите». Думали, что у вас холодно, ехали ведь на Север, а у вас летом жарче, чем у нас. Даже шорты с собой не взяли. Вот на днях я впервые увидела мамонта в музее.

Р.М.: Якутск очень изменился, хотя кинотеатры «Центральный» и «Лена» - те же.

NV: Вы говорили, что родные остались на Украине. А что будет с ними?

Р.М.: Там остались теща, родственники супруги. К сожалению, взять и всех перевезти – такой возможности у нас сейчас нет. Если заберем только тещу, а там у нее мать еще, наша бабушка. И как всех вывезти? Поэтому мы хотим сейчас встать на ноги, а там уже видно будет. Мы ведь не можем просить денег у якутских родственников.

«В той стране будущего нет»

NV: Руслан, вы решили взять российское гражданство. То есть вы уже не планируете вернуться обратно?

Р.М.: Нет. Мы подали документы, чтобы получить российское гражданство. У Украины нет будущего. Ради чего идет война? Кто мы там? Никто. Я всегда хотел, чтобы мой ребенок всегда учил ту историю, какую знаю я. Чтобы был праздник 9 Мая, чтобы дочь знала, что такое красная звезда. А что сейчас? Я не жалею, что мы уехали. Это больше не та страна, где хочется жить. Националисты хотели разгромить памятник Ленина в Горловке, но мы, где-то 300 человек, встали на его защиту. Это ведь наша история, а так поступать нельзя.

В.М.: Люди на Украине прячутся в подвалах. Как начнется бомбежка, сразу в подвал. Там же кушают, спят, моются. А куда еще бежать? Все кругом разбомбили. Я до сих пор плохо реагирую на шум. Взлетают, допустим, самолеты, слышны «сигналки», летают вертолеты, а мне становится не по себе. Хочется убежать, укрыться…

Я практически каждый день общаюсь с родными по скайпу. Слышу, что бомбят. Кричу им: «Бегите в подвал, прячьтесь», а они мне: «Нет, это далеко. Не у нас», или спрашивают: «Слышишь, автоматная очередь? Слышишь, «градом» палят?». Люди уже на слух различают, где идет бомбежка, где стреляют, и это самое страшное, что мы привыкаем к войне.

Екатерина ЧЕМЕЗОВА.

"Наше время"