Страшные истории Якутии: Вымершая деревня

Вроде бы все элементарно — любой страх основан на подсознательном нежелании человека потерять что-нибудь важное для него, будь то здоровье, другой человек или материальные блага, но сложно судить о чем-то, если никогда не испытывал этого.

Став взрослым, я пытался выяснить причины своей атипичной храбрости: ходил на приемы к самым разным врачам, читал толстые медицинские справочники, проходил обследования. Врачи как один разводили руками, томно смотрели, цитировали статьи неизвестных мне авторов, но не могли определить причины моей невосприимчивости к внешним угрозам. После очередного исследования головного мозга мне сказали, что возможно, все дело в миндалевидном теле, ответственном за чувство страха, а именно в неправильной его форме. Но такие ответы меня не устраивали, так как все обследования я делал с единственной целью — испытать это мифическое для меня ощущение испуга, выброса адреналина в кровь, ведь я не был лишен другого человеческого порока: любопытства. Вы знаете, как это бывает: вам нахваливают какой-нибудь фильм все ваши знакомые, и по телевизору только о нем и надрываются, на улице вы видите, как его рекламируют, и окончательно решаете для себя: «Все, сегодня непременно посмотрю». И вот он долгожданный момент — вы смотрите фильм, а после просмотра понимаете, что он совершенно не оправдал ваших ожиданий, и на смену любопытству приходят злость и разочарование.

Я жил в этом разочаровании постоянно, поскольку искал страх каждый день. Прыжки с парашютом, американские горки, ужастики, драки, прогулки по ночному городу… Что я только не делал, но не приблизил заветное ощущение ни на йоту. Во время опасности мой мозг находился в состоянии равновесия и лишь воспринимал информацию, мгновенно подыскивая правильную модель поведения. Холодный расчет и точка. Никаких специфических эмоций. Меня даже редко что удивляло.

Устав от поисков острых ощущений, я решил, подобно репортеру — искателю сенсаций, герою фантастического романа Стивена Кинга «1408», отправиться в путешествие по самым страшным местам нашей необъятной Родины. Анализ информации из интернета привел меня к выводу, что большинство зловещих мест находится за Уралом и в Якутии. Собрав в походный рюкзак все необходимые холостяцкие пожитки, я отправился покорять неизведанные и покрытые мраком места и постройки, прямиком в Зауралье.

Не буду утомлять читателя перечислением мест, в которых я побывал. Скажу одно — в большинстве случаев меня ждало разочарование: либо это были байки дореволюционных деревенщин, либо мистика старательно скрывала свои проявления от меня. Лишь одно местечко среди всех позволило мне ощутить то, чего я так жаждал в полной мере. Чтобы не привлекать к жуткому месту отчаянных искателей приключений и не брать на себя ответственности за их души и психику, я не буду давать точных координат. Скажу лишь одно: это место находится в глухой Якутской тайге и представляет собой останки маленькой деревушки на 10-15 домов.

Согласно местному фольклору, когда-то это была родовая деревня, в которой проживало несколько семей, объединенных разной степенью родства. Жители занимались промыслом, тайга была к ним благосклонна, посылая свои дары, и жили бы они припеваючи по сей день, если бы не одно «но». Как говорится в легенде, гуляющей по округе, сначала стали бесследно пропадать домашние животные. То есть вечером заперли животину в хлев, на замок закрыли, а с утра ее не нашли. Замок нетронутый висит. Следов борьбы нет, везде порядок. Призадумались тогда мужчины, стали на ночь оставлять часовых. Первые три ночи все было без происшествий, а вот на четвертую перебудил всех в деревне нечеловеческий крик, доносившийся из хлева возле крайнего домика самых молодых обитателей сельца. Пока мужики ружья зарядили, да добежали, крик утих. Открыли сарай, а часового нет! Все обыскали — ни-че-го… даже оружия не осталось. Жители-то народ суеверный, решили, что обозлился на них местный леший, и обосноваться здесь не даст. Стали собирать потихоньку пожитки, да готовиться к переезду. Вот только не успели они переехать…

Обитатели соседних деревень знали и о бедах своих соседей и об их намерениях, и, когда к назначенному сроку соседи не приехали, стали бить тревогу. Собрали небольшой отряд добровольцев из местных охотников и отправились выяснять причины задержки. Охотники, прибыв в деревушку, немало удивились, не обнаружив сельчан. Вошли в один дом — на столе стоят блюда обеденные, казан с едой, из казана пар идет, как будто только что с печи, вот только людей нет. Похожая картина была во всех домах, словно люди только что тут были, да попрятались все. Интересная находка ждала их в погребе дома, ближнего к лесу. Мальчонка лет семи сидел в погребе и никак не реагировал на вопросы толпы мужчин, обнаруживших его, только постоянно раскачивался и из глаз его текли слезы. Как потом выяснилось, это был сын того самого часового, который первым пропал. С тех пор парнишка так и не заговорил — умом тронулся. Экспедиция благополучно вернулась обратно и разнесла дурную славу того места. С тех пор прошло лет пятьдесят, а нога человека не ступала на запретные земли.

Как вы поняли, я, уже почти совсем разочаровавшийся в своих надеждах, решил заселиться на недельку в это зловещее местечко. Местные, узнав о моем решении, стали меня сторониться, и было заметно, как у них дрожат поджилки при одном только упоминании о давнишних событиях. Я закупил провизии, чтобы хватило на неделю, приобрел ружьишко и другие необходимые вещи и направился навстречу очередному разочарованию.

Идти пришлось пару десятков километров по маршруту, любезно нарисованному местным шаманом на моей карте. Мне посчастливилось попасть в тайгу в такое благополучное время года, когда температура была привычной для меня: + 10 градусов по Цельсию. Я пробирался по охотничьим тропинкам в угрюмой тишине, изредка прерываемой криками неизвестных мне птиц. На полпути я решил устроить небольшой привал и дать отдохнуть утомленным ходьбой ногам. Перекусив хлебом с тушенкой, я внимательно осмотрел место своего привала. Благодать — вокруг зелено, свежо, вот только очень тихо. Это показалось мне странным. А еще я постоянно ощущал на себе чей-то взгляд, но это больше раздражало меня, чем заставляло нервничать. Причем сколько я не оглядывался — так и не смог обнаружить таинственного наблюдателя.

Перекусив, я продолжил свой путь, так как планировал определиться с местом для ночлега до темноты. Спустя пару часов я увидел впереди силуэт избушки, а подойдя поближе, убедился, что достиг своего пункта назначения. Настроение было отличным, солнце только начинало клониться в сторону горизонта, поэтому у меня была масса времени для выбора временного пристанища. Я окинул взглядом мрачную картину, представшую передо мной. Покосившиеся дома, местами поеденные плесенью. Заросшие сорной травой тропинки. Домашняя утварь и инструменты были разбросаны по дворам. Все указывало на то, что жители в спешке хватали только самое необходимое.

Я вошел в дом, который был наименее подвержен разрушительному действию времени и сырости. Добротно сколоченная изба встретила меня запахом гнили и старости, но внутри помещение сохранилось на удивление неплохо. Я занялся обустройством места для ночлега и постарался привести раритетную жилплощадь к приемлемому для проживания виду: протер толстый слой пыли со стола, открыл настежь окна и затопил печку. В погребе разыскал несколько керосиновых ламп и с их помощью осветил свое временное жилище. Поужинав, я вышел на улицу, с целью осмотреть другие дома, на предмет полезных в хозяйстве вещей. В сумерках призрак деревни выглядел зловеще, но меня это ни капли не смутило. Гнетущая тишина была почти осязаема, к тому же теперь я более явственно ощущал постороннее присутствие. Враждебное присутствие. По моим прикидкам это был хозяин этих мест, чей покой был нарушен моим несвоевременным визитом. Но так как я искал встречи с ним, то, сгорая от любопытства, ожидал, как же он себя проявит. Однако он не торопился обнаружить себя. Осмотр соседних домов принес мне множество полезных в хозяйстве мелочей. Ради интереса я даже спустился в погреб, в котором нашли мальчишку, но ничего, кроме обычного бытового хлама, там не обнаружил. Вернувшись в «свою» избу, я решил скоротать время до сна за чтением книги, которую предусмотрительно прихватил с собой. Спустя час я задремал после долгой пешей прогулки.

В районе двух часов ночи мою дверь сотряс сокрушительной силы удар, от которого я тут же проснулся. Протирая глаза и обуваясь, я ощутил, как приятно сосет под ложечкой. Стук не повторялся, но я без раздумий открыл дверь, ожидая увидеть там оборотня, призрака оперы, лешего… да кого угодно. Но за дверью никого не было. Это меня слегка озадачило, и я обошел дом вокруг, но ничего не обнаружил. Матерясь, я вернулся обратно и завернулся в спальный мешок. Но едва я сомкнул веки, как с улицы донесся топот и хлюпанье. Судя по шуму, путников было несколько. Я радостно вскочил и выбежал в сени. По размокшей от дождя тропинке, расположенной между двух рядов домов, шагал мужик, одетый в национальную одежду якутов. Одной рукой он держал веревку, к которой была привязана корова, голова его была опущена, и создавалось ощущение, что он старательно продумывает каждый свой шаг. Я окликнул его, но он проигнорировал меня, тогда я выбежал на дорогу и встал прямо на его пути, собираясь остановить шествие и выяснить, какого черта он шарится по ночам. Подойдя ко мне ближе, мужик поднял голову и произнес: «КЫРАА!». Я успел разглядеть его лицо — оно было бледным, как простынь, а на том месте, где должны были быть глаза, я увидал лишь зияющие черные отверстия. Я хотел было разговорить его, но не успел, так как в этот момент его очертания стали менее четкими и, не дойдя до меня двух шагов, оба идущих просто растворились в воздухе! Я был очень удивлен, но не напуган, хотя с подобным явлением столкнулся впервые. В растерянности я вернулся в дом и, едва коснувшись подушки, провалился в тяжелый сон без сновидений.

Наутро, за чашкой кофе, я обдумывал события прошлой ночи. Теперь произошедшее казалось мне фантасмагорическим и нереальным, и я объяснил все специфичной атмосферой этого места, на почве которой у меня развились галлюцинации. Решив развеяться, я взял ружье с намерением пойти поохотиться в лес. Прихватив с собой немного еды и наполнив флягу водой, я отправился в путь, старательно нанося ориентиры на подробную карту местности, подаренную мне одним местным жителем. Мой энтузиазм значительно убавился, когда спустя три часа блужданий я не встретил не только крупной дичи, но даже и рядовых зайцев, коих в этих местах водится немало. Вообще, складывалось ощущение, что место мертвое, даже солнечный свет тут казался каким-то тусклым и уставшим. Притомившись, я присел перекусить и с досадой обнаружил, что последние сорок минут не наносил никаких ориентиров на карту и понятия не имею, с какой стороны я пришел на опушку.

Покончив с трапезой, я стал с компасом искать последний отмеченный мной ориентир, и по прошествии полутора часов я нашел замшелый валун, который уже встречал на пути. Собравшись с мыслями, я продолжил движение в выбранном по карте направлении, однако спустя полчаса блужданий я оказался возле того же самого валуна. Я вновь попробовал выйти обратно к деревне, но еще через час оказался на том же самом месте. Тут я начал всерьез беспокоиться о своем рассудке. Я посмотрел на часы, в надежде понять, сколько же времени я провел, праздно шатаясь по тайге, но обнаружил, что они стоят. Это меня сильно озадачило, так как положение мое ухудшалось с каждой минутой: заготовленную пищу я уже давно съел, воды во фляге осталось меньше четверти, а солнце клонилось к закату. Тайга известна своим температурным непостоянством, а перспектива провести холодную ночь под открытым небом меня совсем не радовала. Дневные променады сказались на моем состоянии, и я решил немного согреться, прежде чем двигаться дальше. Собрав сушняка, я приготовился развести костер, но открыв спичечный коробок, я увидел, что ни на одной спичке нет серы! Внутри лежали просто маленькие деревянные бревнышки. В этот момент я всерьез занервничал, потому как, трезво оценив свои шансы на выживание холодной ночью в тайге без пищи воды и огня, я понял, что угроза смерти от переохлаждения стоит очень остро.

Сумрак сгущался, стояла натянутая тишина. В этой тишине хруст ломающихся неподалеку веток прозвучал как пушечный выстрел, заставив меня собраться с мыслями. Я вскинул ружье, взвел курок и стал целиться в место возможного появления визитера. Судя по хрусту, мне казалось, что на опушку выйдет лось или кабан или еще какой-нибудь крупный представитель таежной фауны. Но тут хруст раздался в совершенно противоположной стороне, и я резко обернулся на звук. Никого не было видно, однако я увидел, как промялась трава под двумя огромными тяжелыми ступнями в десяти метрах от меня. В этот момент я впервые ощутил, как страх заключает меня в свои липкие объятия, а сердце начинает биться чаще, но все же тогда я еще был далек от паники. Недолго думая, я дуплетом выстрелил в предполагаемое местонахождение противника. Дробь пролетела сквозь «нечто», и, не причинив ему никакого вреда, застряла в дереве позади. В этот момент раздался оглушительный злобный смех, который показался мне даже громче выстрела. Неведомая сила вырвала ружье у меня из рук, и оно отлетело, с размаху ударившись о дерево. Та же сила, подхватила меня как пушинку и с силой впечатала в валун. Пока я приходил в себя, потирая ушибленные ребра, ввысь взлетел этот самый валун и стремительно обрушился вниз.

Если бы я не успел вовремя откатиться в сторону, то наверняка окончил бы свою бесславную жизнь в таежной глуши. Я вскочил на ноги и помчался прочь от проклятой поляны под раскаты устрашающего хохота. Теперь я чувствовал животный ужас, ведь одно дело сталкиваться с чем-либо рациональным, поддающимся объяснению, и совсем другое повстречать невидимое «нечто», предугадать действия которого абсолютно невозможно. Мой преследователь двигался на одном и том же расстоянии, не стремясь его сократить, но и не давая мне его увеличить.

Мысли вихрем крутились в моей голове, сердце бешено колотилось, теперь я был совсем не рад переживаемым мной эмоциям. Тогда я еще не подозревал, что в этом адском марафоне все же была определенная логика. Внезапно во тьме я различил белесый силуэт, а повернув голову, заметил еще несколько. Сперва я подумал, что это люди, которые, быть может, смогут мне помочь, но приблизившись к одной из фигур, я с ужасом узнал моего вчерашнего знакомца. На этот раз он был без коровы, и проворно двигался в мою сторону, держа в руках массивный топор. Я понял, что это мертвые жители брошенной деревни. Хохот сзади не давал мне остановиться, а остальные фигуры обступали меня полукругом, оставляя мне только единственный вариант для отхода. Во тьме я не различал их лиц, но физически ощущал ненависть к себе. Действо напомнило мне травлю зверя, а фигуры, подобно охотникам гнали меня в капкан, но я пока не знал, в какой.

Нога моя угодила в яму, и я грузно упал на землю. Развернувшись в сторону преследователей, я едва успел прижаться к земле, как острое лезвие косы со свистом рассекло воздух в том месте, где секунду назад была моя шея. Надо мной стояла простоволосая мертвая женщина. Не могу описать, что я чувствовал в тот момент, но ситуация вынуждала меня продолжать движение, несмотря на дикую усталость и полное измождение. Солнце давно зашло, и безумная гонка продолжалась в полной темноте. Дикий хохот и шум погони не давали мне остановиться ни на секунду. Я бежал, то и дело натыкаясь на ветки, которые больно хлестали по лицу, а деревья, подобно бездушным исполинам, смыкали свои плечи, не давая мне оторваться за счет смены траектории. Вскоре лес начал редеть, и я оказался на краю утеса. Из-за темноты я не мог оценить его высоту, а злобный смех и топот мертвецов приближались ко мне. Вот какой была моя ловушка — либо прыгать в бездну, либо погибнуть от рук неизвестных сил. Времени на раздумья у меня не было, и я решил прыгнуть. Под утесом был пологий склон. Приземлившись на него, я покатился вниз на большой скорости. Не знаю, сколько я катился, но сильнейший удар о какое-то препятствие отправил мое сознание в небытие.

* * *

В себя я пришел спустя трое суток, в больнице, находящейся за 80 км от вымершей деревни. Как я там оказался, что на самом деле произошло той ночью, почему я остался жив — на эти вопросы ответа я не знаю. Единственное, чего я сумел добиться — это испытать чувство страха. Но за все в этой жизни нужно платить, и теперь страх не покидает меня ни на минуту, доводя по ночам мое сознание до исступления.

maxlight