Рассказ для Вас: Дом в Сайсарах

РИГ SAKHAPRESS.RU Этот частный дом, построенный в шестидесятые годы прошлого века, даже сейчас выглядит добротно. Правда, стены, некогда небесно-голубые, сейчас потеряли цвет и стали серыми, дом осел, как бы врос в землю.

Это естественно, поскольку улицы, на пересечении которых был построен дом, за это время несколько раз засыпали и асфальтировали. Рядом стоящие дома как-то незаметно сносились, и на их месте давно уже красуются новые современные дома со всеми удобствами. И только этот дом – некогда предмет зависти соседей – не хочет сдаваться времени и упрямо мозолит глаза своим неказистым видом. Его старомодная ограда из крашенного когда-то в синюю краску штакетника уже растеряла половину реек, выставив на всеобщее обозрение неухоженный двор. По всей видимости, проживают тут далеко не хозяйственные люди…

А ведь когда-то дом принадлежал крепкому семейству, глава которого, будучи первоклассным плотником, с помощью деревенских родственников поставил этот большой дом. Тогда он выгодно отличался от своих соседей широкими окнами, облицованными и покрашенными стенами, красивой крышей с флюгером, не говоря уже о просторных комнатах внутри дома. Хозяйка дома была под стать мужу: такая же рачительная, чистоплотная, все у нее сверкало и блестело – окна, полы, покрытые лаком и оттого очень скользкие, белый накрахмаленный тюль на окнах…

Жить бы и жить в таком светлом доме! Но, к сожалению, жизнь этой трудолюбивой и очень благополучной семьи не задалась, как будто в одночасье кто-то недобрый позавидовал и сглазил их. Впрочем, завидовали им многие. Особенно женщины: такого работящего, доброго и, самое главное, непьющего мужа в то время, как говорится, днем с огнем нельзя было найти. Правда, хозяйка дома не отличалась крепким здоровьем, была сердечницей. Возможно, поэтому и ребенок у них был всего один, тоже очень хороший, серьезный мальчик, который, как другие соседские мальчики, не слонялся по околотку, после занятий в школе он спешил в художественную, где, по словам преподавателей, подавал большие надежды.

Кто знал, что в своем новом доме им придется жить только около двух лет? И что, по большому счету, все это богатое подворье достанется другой семье совершенно бесплатно. Сначала тяжело заболел вроде бы довольно крепкий глава семьи. Случилось так, что он на стройке повредил позвоночник – ударило бревном. Неделю полежав в больнице и вроде бы почувствовав себя получше, мужчина поспешил на работу, поскольку боялся что без него (он был бригадиром) работа станет. В это время как раз стоял очень ветреный, холодный апрель, а работали на улице, строили дом недалеко, тут же в Сайсарах.

Днем уже немного припекало, и разгоряченный работой мужчина скинул теплый овчинный жилет, который предусмотрительная женушка велела не снимать ни в коем случае. И, как следствие, сильно застудил больную, до конца не залеченную спину. Из больницы, где он пролежал больше месяца, его привезли и занесли домой на носилках. Он стал лежачим инвалидом и из главы, кормильца семьи превратился в обузу. Постепенно прежде веселый, никогда не унывающий человек стал превращаться - от отчаяния – в злобного тирана. И, самое ужасное, в пьющего. Безответной женой помыкал, как хотел, требуя водки. Если не давали, кидался с чем ни попадя, случалось, разбивал окна, которые и стеклить-то было некому. От такой жизни женщина, и так не отличающаяся здоровьем, часто стала болеть и вскоре совсем слегла – месяц в больнице, неделю дома…

В дом пришли запустение и печаль. Бедный мальчик, как мог, старался поддерживать порядок и ухаживать за лежачим отцом. Художественную школу пришлось бросить – не оставалось времени, и часто приходилось пропускать, ведь надо было еще и к матери в больницу ехать на другой конец города, и за отцом ухаживать, и уроки худо-бедно успеть сделать. Конечно, многие приходили и просто сочувствовали – и дальняя городская родня, и коллеги отца, и школьные учителя, а реально помочь делом было некому.

Мать умерла в начале лета в больнице. Отец ушел из жизни осенью: как-то ухитрился, лежа в постели, достать откуда-то яд, скорей всего, кто-то принес ему в обмен на… Ну этого Гриша (так звали мальчика) не знал. Приехали из деревни родственники отца и забрали мальчика к себе. А в доме поселилась сводная сестра матери, вроде как на время, пока Гриша не подрастет, чтобы жить самостоятельно.

Прошло три года. Гриша, получив аттестат, вернулся домой, который полностью оккупировали родственники. Его прежняя комната, самая светлая, с окнами на улицу, была занята двоюродными сестрами. Ему отвели маленькую комнатку, которая раньше служила кладовой. Юноша поступил в университет и стал студентом. После лекций шел в библиотеку, чтобы заниматься, ведь в доме не было никаких условий. Дело в том, что и тетя, и дядя по вечерам частенько собирали застолье и допоздна, так сказать, квасили, иногда ругались и дрались.

Приезжала из пригорода мать зятя – высокая старуха с громоподобным голосом, тоже любительница выпить. Вот с ней у Гриши с самого начала не заладились отношения: старуха, совершенно забыв, в чьем доме живет ее сын с семьей, выпив, начинала придираться к нему, обзывала дармоедом. Он же, неопытный в житейских делах, еще почти мальчик, не мог поставить зарвавшуюся старуху на место и отмалчивался. Хотя ему было очень обидно.

Сначала он хотел уйти в общежитие, но тетка буквально умолила его остаться. Ему было жаль безответную, бесхарактерную женщину, внешне так похожую на его мать. Кроме того, он подружился со своими братьями и сестрами, для которых был большим авторитетом. Так или иначе он остался в доме. Правда, с каждым годом жизнь и этой семьи шла наперекосяк: родители все больше спивались, старший сын связался с нехорошей компанией и угодил в детскую колонию. Соседи говорили, что дом, видно, стоит на плохом месте. Гриша не верил этому.

Но однажды случилось нечто такое… В один из дней ноябрьских праздников, которые в те времена отмечалось с большим размахом, в доме происходило очередное застолье. Как всегда, главенствовала старуха, которая распиналась на свою любимую тему «отцов и детей». Налили и Грише, он никогда не пил с ними, но в тот вечер почему-то не смог отказаться и выпил рюмки две водки. Ему стало сначала весело, потом он тут же, сидя за столом, заснул.

Когда пришел в себя, старуха и зять уже отправились спать, тетки дома не было (по вечерам она мыла полы в одном учреждении), на кухне мыли посуду сестренки. Верхний свет был потушен, горело только маленькое настенное бра. И тут юноша почувствовал на себе чей-то взгляд. В голове шумело от выпитого, он плохо соображал. Тем не менее явственно увидел в большом трюмо, который стоял в углу комнаты, отражение покойного отца. Это он смотрел на Гришу, причем смотрел очень грозно, как будто был крайне недоволен тем, что происходит с сыном, и с домом, который он строил не для чужих людей…

Сказать, что парень был напуган, – это ничего не сказать, он был в ужасе. Ноги-руки перестали ему повиноваться, язык прилип к гортани. И кого он мог позвать на помощь? Маленьких сестренок или пьяного дядю? Он ничего никому не сказал.

С тех пор призрак отца с периодичностью раз в месяц буквально стал преследовать сына. Причем, кажется, что не только его. Видимо, он показался вредной старухе и ее сыну, от этого тот стал пить еще больше. И однажды во время одного застолья мужчина со страшным криком: «Уйди, сгинь!» - бросил в зеркало тяжелой кружкой и разбил его вдребезги.

Присутствующие перестали даже дышать от страха, хотя вроде никто ничего не видел. Так в доме поселился призрак прежнего хозяина, который чем-то очень недоволен. Но видели его только трое.

Старуха стала приходить все реже и реже, как говорится, нет худа без добра. Через год она умерла от быстротечного рака. Семья по-прежнему жила в доме, а куда ей было деваться? И, может, еще долго бы жила, если бы глава семьи не получил квартиру на работе, и они, собрав свои пожитки, быстро выехали из негостеприимного дома.

Гриша в первое время попробовал пожить в доме, но вскоре и он ушел в общежитие, а вскоре и вовсе продал дом какой-то многодетной семье из заречного улуса. По слухам, дом этот с тех пор переходит от одного хозяина другому, и никто там долго не задерживается.

Яна ПРОТОДЬЯКОНОВА.

"Эхо столицы"