Рассказ для вас: Кто счастливей всех на свете?

РИГ SAKHAPRESS.RU Понятие счастья у каждого свое.

Таня приехала в Якутск из далекого села арктического района. Родители давно спились, с другими родственниками на общалась. Кое-как нашла в городе маленькую комнатенку, на аренду которой уходила львиная доля ее зарплаты уборщицы.

Поднималась утром в шесть, и в семь мчалась на первую работу – мыла полы в школе, затем в обед – на рынок подмести помещения, а вечером – в крупное предприятие, куда ее взяла директриса, которой стало жалко молодую девушку.

Несмотря на все старания, денег катастрофически не хватало, а Тане так хотелось красивых платьев, качественной косметики. «Легко городским. Им просто посчастливилось родиться в Якутске, нормальные родители, всегда у них под боком, а мне приходится вкалывать как ломовая лошадь. Эх, мне бы жизнь Натальи, вот у нее прям все-все шикарно. Как я ей завидую», - думала Таня, вспомнив Наталью из рекламного отдела крупной фирмы, где Таня по утрам мыла полы. Таня часто плакала, и не видела просвета в своей жизни.

* * *

Наталья с трудом открыла глаза, подумав, как же не хочется просыпаться, идти на постылую работу, да еще и жить с родителями – это адская мука. Ей уже 30 лет, а все никак не может заработать на свою квартиру. Ипотека с ее доходами ей не светит, да она и умерла бы тогда от голода.

Родители, особенно мама, с каждым годом становились все невыносимее. «Вот, посмотри, у Ивановых какая дочка умница, поехала в Москву, все сама заработала, а ты до сих пор на нашей шее», - такие упреки звучали все чаще.

«Я – неудачница. Своего ничего нет, и походу вообще не светит. Ни семьи, ни мужа, ни детей, ни кошки. Одна лишь ненавистная работа, от которой я скоро сойду с ума. Бесят эти клиенты, которые считают, что они и только они правы во всем. Я как шестерка, у которой нет никаких прав. Хочу мужа, детей, хочу сидеть дома, заниматься домашним хозяйством. Так завидую Марине, своей соседке – работящий муж, трое детей, дом – полная чаша, вот бы и мне так, но, видно, не судьба», - плакала иногда Наталья от чувства безысходности.

* * *

Марина еле-еле сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос. «Ты же весь день сидишь дома, а я вкалываю как папа Карло!!! Неужели так сложно сварить нормальный борщ?!», - голос мужа зудел, как надоедливая муха. На заднем фоне резвились двое малышей-близнецов, да старшая дочка только вернулась из школы.

На плите закипела вода, и Марина быстро-быстро стала дочищать картошку, чтобы потом испечь пироги. «Как мне все это надоело! Я схожу с ума!», - думала она.

Со стороны казалось, что у них счастливая семья. Сама Марина тоже так думала в первое время, но с годами она все больше стала впадать в депрессию, из которой все сложнее стало выбираться. Она вышла замуж, как только закончила университет. Родила дочь, сидела дома по уходу, в то время как муж работал.

Сергей не пил, не курил, работал, как заведенный, лишь бы прокормить семью. Марина начала готовиться выйти на работу, ей не терпелось окунуться в общественную жизнь. Постоянное пребывание в четырех стенах давило ее, как железный обруч. И тут выяснилось, что она беременна, да еще и двойней.

На семейном совещании было решено, что Марина будет рожать. Но она и не думала, что все будет так сложно. Через семь лет совместной жизни так получилось, что Марина заняла самую последнюю нишу в семье – кухарка, уборщица и просто домработница. Муж постоянно на работе, требует ежедневную вкусную еду, дочь как-то с детства всегда больше уважала папу, так как он любил говорить – кто работает, тот и ест.

Близнецы родились гипер-активные, надо было их водить к врачу. «Я не о такой жизни мечтала. Думала, что буду приносить пользу обществу, займусь своим делом, стану значимым лицом, а я стала домашней клушей. Так завидую начальнице мужа, Ирине Дмитриевне. Вот это железная леди. Хваткая, цепкая, к тому же очень красивая. Вот это я понимаю. Она и как мать, и как жена состоялась, да еще и бизнес ведет. Сын в его-то годы уже занимает высокий чин, муж – видный политик. Вот бы мне такую жизнь!», - думала Марина.

* * *

Голова от бешеной гонки мыслей раскалывалась на части. «Зачем мне этот геммор?», - в очередной раз подумала Ирина Дмитриевна и открыла глаза, делая вид, что внимательно слушала все, что говорил собеседник. Дела шли не то что плохо, а очень, очень плохо. Впереди минимум маячила тюрьма, а если все сложится крайне неудачно, то ее просто грохнут другие «инвесторы».

Гениальная схема, которая на первый взгляд должна была сработать без осечек, дала сбой. За спиной маячила прокуратура, а московские спонсоры, которые вложили немалую сумму, начали тоже спрашивать, как обстоят дела.

«Как я докатилась до такой жизни?», - с тоской подумала она. Сын давно подсел на наркотики, его все равно рано или поздно поймают за этим делом. Ирина Дмитриевна сто раз вытаскивала его из разных передряг, каждый раз клялась, что это в последний раз, но молодой мужчина понимал, что мама его все равно не оставит – таскался по заграничным курортам, на работе появлялся только ради галочки. Его не увольняли только из-за дружбы мамы с генеральным директором.

С мужем Ирина Дмитриевна давно не общалась. Их брак развалился еще лет десять назад, но так как они оба стремительно делали карьеру, то договорились, что формально вид крепкой семьи нужно соблюдать. О развале брака знали только близкие люди, а для публики они оставались идеальной парой. Расстались мирно, признав тот факт, что для обоих работа стоит выше, чем семья.

Ирина Дмитриевна выпроводила своего главного бухгалтера, достала из шкафа мартини, налила в бокал, сделала большой глоток. «Всю жизнь гналась за деньгами, властью, почетом, а сейчас оказалось, что это все труха. На сильного всегда найдется другой, более сильный. А скоро меня, скорее всего, убьют. Слишком много знаю, слишком много денег потеряла. Куда ни скроюсь, найдут. Не надо было с криминалом связываться», - ее мысли прервал осторожный стук в дверь.

В кабинет робко заглянула Таня, новенькая уборщица, которую Ирина Дмитриевна сама лично взяла на работу. Просто случайно заглянула в отдел кадров, и увидела, что главный кадровик не настроен брать девушку без городской прописки и пожалела ее.

«Вот бы мне ее жизнь, - подумала Ирина Дмитриевна. – Нет такого головняка, как у меня. Живет обычной жизнью, никому ничего не должна, не несет ответственность. Ладно я, а куда пойдут все эти люди, которые на меня работают? Развалится предприятие, и все. А ей хорошо – руки-ноги есть, здоровье есть, молодость, красота, что ей еще нужно от жизни?».

Иван ЗАРУБИН.

РИГ SAKHAPRESS.RU