Закон - тайга! Детективная повесть на реальной основе. Часть 2

Продолжение. Начало смотрите здесь.

1. Истоки

«Просим принять меры к розыску кадрового охотника совхоза «Олекминский» Федорова К.И., который до настоящего времени не вернулся домой» (из заявления)

Весной в мае 1987 года в органы милиции Олекминского района Якутии обратились с заявлением родственники кадрового охотника совхоза «Олекминский» Клима Федорова с заявлением о его пропаже. Вывезенный вертолётом еще осенью прошлого года на выделенный ему таежный участок в верховьях реки Намана, он не был обнаружен на месте. Поэтому руководство совхоза по предложению органов милиции летом организовала его розыски силами небольшой группы людей. И только в конце июля рыбаками на берегу реки Намана случайно был обнаружен его труп, выброшенный волнами. Ввиду отсутствия возможности транспортировки и видимых телесных повреждений рыбаки прикопали труп на берегу там же, где он был найден.

Когда сообщение об обнаружении тела Федорова дошло до его родни, родственники не поверили, что Клим, будучи физически сильным человеком и хорошим пловцом, мог утонуть без вмешательства со стороны. Братья погибшего заказали вертолёт и привезли его тело в Олекминск. При проведении судебно-медицинской экспертизы в волосистой части головы Федорова было обнаружено входное пулевое отверстие – то есть Клим был застрелен из нарезного оружия, что безусловно означало, что он погиб в результате преступления.

Прокурор района постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту утопления Федорова в результате несчастного случая, которое успел вынести участковый, немедленно отменил и возбудил уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст.103 Уголовного кодекса РСФСР (убийство). Следствие было поручено молодому следователю прокуратуры Ноевой. Приняв дело к своему производству, Вера Васильевна немедленно приступила к расследованию данного тяжкого преступления. Первым делом она назначила судебно-баллистическую экспертизу по пуле, изъятой из полости головы убитого, провела все первоначальные следственные действия, возможные в отсутствие виновного лица

Прошло время, пока пришло из Якутска заключение, в котором было указано, что свинцовая пуля, обнаруженная при исследовании трупа Федорова в его черепной полости, выстрелена из нарезной винтовки марки ТОЗ калибра 5,6 мм, то есть из «тозовки», применяемой обычно охотниками при отстреле мелких зверей – белки, соболя и т.п. На основании собранного материала, полагая, что убийство могло быть совершено лицом, чей охотничий участок находится вблизи реки Намана, следователь поручила оперативникам усиленную проверку этой версии.

К тому времени у оперативников милиции района уже имелась информация о том, что до этого события в районе верхнего течения реки Намана без вести пропали несколько человек, выехавших туда порыбачить или поохотиться. Следователь ознакомилась с довольно тощими папками со скудной информацией, имевшимися у оперативников, но никакой зацепки не нашла. Говорить о том, что люди пропали в тайге вследствие чьих-то преступных действий, никаких оснований не было.

Несмотря на принятые меры, по делу об убийстве Федорова положительных результатов достигнуто не было, преступление оставалось нераскрытым. Потому, как это всегда практиковалось, руководство МВД республики решило направить для оказания помощи местным оперативникам сотрудника ОУР - старшего оперативного уполномоченного капитана милиции Никитина. Николай Викторович, хотя недавно вернулся из длительной командировки по розыску опасных преступников на территории других регионов необъятного Союза, не удивился приказу. Ведь это была его работа – мотаться по районам большой Якутии и заниматься непосредственным раскрытием особо тяжких преступлений, которые длительное время не удавалось «раскусить» местным операм.

2. Командировка (Никитин)

«Командировать ст. о/у ОУР МВД Никитина Н.В. для оказания практической помощи…» (из приказа Министра ВД ЯАССР)

Самолёт успел совершить посадку в аэропорту, находящемся на сопке недалеко от Олекминска, незадолго до того, как на старинное поселение надвинулась темная туча, полная влаги и светящееся яркими вспышками молний. Я успел заскочить в старенький «уазик» местной милиции, на котором меня встретил коллега – старший опер отделения уголовного розыска Янков М.К., не попав под начавшийся ливень, застучавший по брезенту автомашины крупными каплями. Отказавшись от предложенного обеда, я попросил подъехать прямо к райотделу милиции.

Тотчас в кабинете заместителя начальника РОВД по оперативной работе Николаева А.И. было проведено совещание, на котором меня ввели в курс дела, опера и участковый, непосредственно занимавшиеся делом, поделились своим видением обстановки. Я понял, что особой перспективы добытые сведения не сулят, хотя коллегами было сделано всё, что в их силах. Попросив предоставить документы по делу, я до поздней ночи просмотрел их, но ничего обнадёживающего в них не обнаружил.

Из всего, что было зафиксировано в бумагах, моё внимание особо привлёк один факт – на участке Олом, расположенном в верховьях реки Намана, где был обнаружен труп Федорова, находилась заимка старожила этих мест, некоего Тирского, уроженца деревни Куранда Олекминского района. Ему было около 70 лет, из которых большую часть он прожил отшельником в глухой тайге. Проживая на заимке, старик до сих пор промышлял охотой и рыбалкой. Почему Тирский вёл отшельнический образ жизни, не было достоверно известно. Была лишь неподтверждённая версия о том, что уйдя в тайгу, он якобы уклонился от призыва на войну. Однако никаких документов, указывавших бы на дезертирство, в оперативном деле не было. По крайней мере, военный комиссариат такого факта не зарегистрировал.

Однако всё же версия о причастности этого старика к убийству Федорова, тем более, к серии подобных преступлений, если допустить, что все пропавшие без вести люди исчезли не без его «помощи», казалась несостоятельной. Но иного не было дано и я решил первым делом заняться проверкой этой версии. Для начала надо было познакомиться с ним, лично «прощупать» его со всех сторон.

Мне в какой-то мере повезло – был август, время как бы межсезонья, когда охота любого вида еще не разрешена, но самое время готовиться к осеннему сезону. Потому наверно,Тирский вышел из тайги и в настоящее время гостил у дальних своих родственников, проживавших в селе Юнкюр, находившемся не так далеко от райцентра. Потому было решено вызвать его в райотдел и допросить.

3. Первая встреча

«Одним из наиболее действенных путей к раскрытию неочевидных преступлений является установление доверительных контактов с подозреваемым» (постулат криминалистики)

Когда Тирский вошел в кабинет, любезно предоставленный Янковым, Никитин слегка удивился. Он ожидал увидеть чуть ли не старца, еле передвигающего ноги – ведь как-никак он был в возрасте. Но, видать, здоровый воздух родной тайги и нелегкий труд охотника пошли ему на пользу, и перед ним предстал довольно крепкий, среднего роста, пожилой мужчина с загорелым от ветра и солнца лицом славянского типа, худощавый, но в нём сквозила сила.

Старик хорошо говорил по-якутски – как-никак местный олекминский мужик, из потомков «государевых людей», занимавшихся почтовой гоньбой в зимний сезон по Лене-матушке, которые настолько «объякутились», что воспринимали приезжих русских как чужаков, не приносящих добра. Особых примет у него не наблюдалось, разве выделялась чуть выдвинутая нижняя челюсть. Во рту его виднелись «родные» зубы, не покрытые желтизной, какие бывают у курящих, из чего можно было заключить, что он не страдает этой вредной привычкой. Руки его говорили, что перед оперативником человек, привыкший к труду. Чуть прищуренные светлые с голубизной глаза смотрели прямо, острый взгляд выдавал в нем меткого стрелка. Одет он был как обычный сельский житель – стираная многократно, но чистая, рубашка, заправленная в темные брюки-штаны. На ногах болотники, на голове серая матерчатая кепка.

При допросе Тирский отвечал на вопросы без запинки, довольно твёрдым голосом, время от времени бросая быстрый взгляд на собеседника. Ничто не говорило, что он лукавит, но к концу беседы Никитин интуитивно понял, что он мужик «себе на уме», из тех, кто «соврёт - недорого возьмёт», довольно своенравный и волевой. Его подозрения только усилились.

«Ну, что ж, - подумал он между делом, – Такой и впрямь может застрелить любого, если придётся, рука не дрогнет».

Причин для самоуспокоения не было - он понял, что предстоит длительный и непростой труд, пока поиски увенчаются успехом. Поэтому он старался изначально наладить хорошие доверительные отношения с подозреваемым, говорил спокойным доброжелательным тоном, стараясь расположить к себе. Они довольно долго говорили о нелегкой жизни Тирского в глухой тайге, о его занятиях и тому подобном. В общем, довольно долго опер и старик беседовали «за жисть», тем временем изучая друг друга. И так постепенно они подошли к волновавшей обоих теме.

При беседе с оперативником Тирский не отрицал, что Клим Федоров весной был у него на заимке. Пробыл он примерно неделю, они дня два пили брагу, которую он ставил постоянно – всякий раз покупать и возить выпивку из села далеко, да и не было резона. Никакого конфликта между ними не было. Климка, как называл гостя старик, ушел рано утром, дату точно не помнит. Больше Тирский его не видел. По поводу гибели Федорова старик заявил, что к тому времени в тайге было много охотников – любителей, были и рыбаки – мол, нынче личного транспорта – автомашин, моторок, у людей много, вот и ездят кому куда заблагорассудится. Мало ли что могло случиться, он здесь не причем.

Старик твердо напирал на свою непричастность к гибели Федорова. Он говорил, что Климку знает давно, отношения были ровные, никакой даже ссоры, не то что силового конфликта, меж ними не случалось. Да и Климка был безобиден, так что никакого резона убивать его у него не было и не могло быть.

Вот так безрезультатно закончилась «увертюра» к их противостоянию. После того, как Николай сказал старику, что они продолжат беседу, потому нужно будет ему еще задержаться - его вызовут, Тирский вышел из кабинета и, как позже доложил один из оперативников, которому было поручено проследить, направился к автовокзалу и сел в автобус до Юнкюра.

4. Найти черную кошку…

«Путь к истине всегда тернист» (древний постулат)

Никитин, конечно, знал афоризм, что «чёрную кошку в тёмной комнате найти трудно, особенно если там её нет», но причин для отчаяния не нашел. В отличие от концовки высказывания китайского мудреца Кун Фу-Цзы (Конфуция) ему было известно, что эта пресловутая «кошка» находится там и рано или поздно будет найдена.

В итоге разговора с Тирским Николаю стало ясно, что как он ни старался, добиться расположения Афанасия Иннокентьевича ему не удалось и далее без весомых улик с ним разговаривать бесполезно.

Но, как бы то ни было, задачу, которую он поставил перед собой - каким-то образом расположить к себе старика, вызвать на доверительный разговор и добиться «момента истины», то есть поставить его в такое положение, когда не останется ничего, кроме как рассказать правду, никто не отменял. Никитин понимал, что теперь заставить Тирского выдать свою сокровенную тайну можно лишь в результате очень умелой оперативной комбинации. По своему опыту Николай знал, что нужен такой человек, если хотите - агент, доверенное лицо уголовного розыска, которому старик вполне доверял бы, например, его хороший знакомый или еще лучше, родственник.

И такой человек нашелся. Петр Пшенник был именно тем, кто был нужен. Мужчина в годах, но в теле – жилист и силён, да и создатель умом не обидел. Тоже потомок старинного рода «ямских людей», он приходился пусть дальней, но роднёй Тирскому, с которым поддерживал тесные отношения. Местные оперативники его хорошо знали и давно работали с ним. Его и порекомендовал Никитину Максим Янков – местный старший оперативный сотрудник отделения уголовного розыска.

Никитин, как бы он ни доверял коллегам, свято следовал золотому правилу оперативной работы - прежде чем привлекать человека к любой комбинации, необходимо лично познакомиться с ним, самому оценить его возможности и соразмерно вплоть до мелочей проинструктировать его.

Леонид ДИОДОРОВ.

Февраль 2016 г.

Продолжение следует