Алексей Амбросьев - Сиэн Мунду: «В Якутии литература есть, а литературного процесса нет». Окончание

Окончание. Начало смотрите тут

SAKHAPRESS Большой разговор с писателем и переводчиком.

– Нет ощущения, что сейчас в якутской литературе некий упадок?

– Боже упаси так думать! Я уже давно говорю о необходимости создания в Якутске центра перевода, ведь у нас огромный массив произведений современных якутских авторов, которые не переведены на русский и другие языки.

К сожалению, отсутствие в настоящее время единой государственной политики в переводческой деятельности отрицательно сказывается на развитии национальных литератур, вынужденных по большой части вариться в собственном соку. Я не устаю повторять, что республике нужен переводческий центр, где мы могли бы – на профессиональном уровне, переводить произведения якутских авторов, переводить фильмы наших кинематографистов и т.д. Наши известные писатели, профессионально занимающиеся переводами, трудятся помимо своей основной работы, поскольку труд переводчиков – это неблагодарная работа с мизерной оплатой.

Во время круглого стола, устроенного в конце позапрошлого года журналом «Чолбон», прекрасно высказалась по этому поводу лауреат Большой литературной премии Союза писателей России Аита Шапошникова. Она сказала, что в обществе к переводчикам художественных произведений до сих пор относятся как к техническим работникам. «Многие думают, для того, чтобы сделать перевод, достаточно обложиться словарями. Они не ценят труд переводчика и не понимают, что переводчик – это призвание, особый талант, который дан не всем», – отметила Аита Ефимовна.

Напомню, что Аита Шапошникова – одна из немногих якутян, имеющая профессиональное переводческое образование на уровне литературного института имени Горького.

Развивая эту тему, можно сказать, что у нас в Якутии литература есть, а литературного процесса нет. Несмотря на наличие аж двух писательских Союзов республики, полнокровный литературный процесс у нас отсутствует. Нет того, что называется триадой «писатель – критик – читатель». Нет школы переводчиков. В утешение могу сказать, что такая же картина наблюдается и в целом по стране.

– Твои переводы открывают двери в якутский мир для 300-миллионного русскоговорящего читателя. Ты чувствуешь ответственность? Переводчик это же не тот, кто переводит слова, переводчик передает мысль, идею, национальный образ жизни. Важно сохранить авторский стиль и его посыл.

– Ответственность огромная! Гораздо больше, чем за свои произведения, поскольку ты берёшься донести душу автора до читательской аудитории, не знакомой с языком оригинала. Это всё равно, что взять на себя ответственность за чужого ребёнка.

Однажды великолепный русский писатель Владимир Солоухин – большой друг нашей якутской литературы, сказал, что переводчик примерно то же, что реставратор древних икон. Плохой реставратор может испортить редчайшую первоклассную икону, так что её нельзя будет выставить напоказ. Напротив, первоклассный реставратор «соберёт» и «вытянет» среднюю и даже плохую икону до экспозиционной кондиции. Также мне очень нравится другая сентенция Владимира Алексеевича, которая, правда, была сказана в адрес поэзии: «Стихотворные переводы можно считать идеальными только тогда, когда они стали фактом той поэзии, на язык которой переведены. Стихотворение Лермонтова «Сосна» – это именно стихотворение Лермонтова, хотя мы и знаем, что оно «Из Гейне». «Вечерний звон» – русская песня, хотя она вообще-то ирландская».

Но таких переводов очень мало. В наше время можно вспомнить знаменитых «Журавлей» Расула Гамзатова. Это стихотворение воспринимается именно, как русская поэзия, хотя достоянием русского языка эти строки сделал переводчик Наум Гребнёв.

Как видишь, мне есть куда стремиться.

О фильме «Царь-птица»

– Я был приятно удивлён, когда узнал, что художественный фильм «Тойон Кыыл» («Царь-птица», «Lord Eagle») стал обладателем Гран-при 40-го Московского международного кинофестиваля (ММКФ) с твоими субтитрами на русском языке. Это у тебя первая работа подобного рода?

– С субтитрами я, действительно, столкнулся впервые. Это стало новым вызовом для меня, когда было необходимо соблюсти все требования по количеству знаков в одной строке, которых не могло быть больше двух. К субтитрам, как к тексту, свои жёсткие требования, необходимо обойтись минимумом прилагательных или вовсе их избегать и т.д. Мне было очень интересно работать, испытал удовольствие от преодоления сопротивления материала.

А до этого я занимался переводами документальных лент на русский язык. Приятно, что три документальные картины в моём переводе стали лауреатами международных кинофестивалей. Одной из них, кстати, была так же совместная работа режиссёра Эдуарда Новикова с драматургом Семёном Ермолаевым.

– Что за фильм?

– Документальный фильм «Осуохай – танец жизни». Он получил приз «Бронзовая гагара» на Международном экологическом телефестивале «Спасти и сохранить» в Ханты-Мансийске в 2013 году.

– Переводы рассказов, повестей, сценариев, субтитров – да ты всеяден!

– В этом и прелесть работы свободного художника! Сейчас с удовольствием перевожу с родного якутского языка на не менее родной русский то, что мне нравится. Накопив определённый опыт, могу утверждать, что только переводчик может вникнуть в истинный замысел автора. Он наглядно ощущает полёт фантазии писателя, догадывается, почему он выбрал то или иное слово.

Что касается переводов киносценариев, то ты не забывай, что я десять лет проработал в системе телевидения и потому не понаслышке знаком со спецификой требований к картинам подобного рода. Я ведь тоже в своё время немало таких лент снял. Правда, тогда мне и в голову не приходило участвовать в каких-то фестивалях. С высоты сегодняшнего дня понимаю, что некоторые ленты вполне могли посостязаться в каких-то российских или международных тематических кинофестивалях.

О гаджетах

– Вот ты сказал, что у тебя в детстве не было гаджетов, а как ты к ним относишься?

– Было бы смешно, если бы я сказал, что они несут огромный вред. Конечно, это очень удобные устройства. Просто любой педагог и психолог скажут, что всё должно быть в меру. Например, мои внуки сегодня не представляют своей жизни без них. Другое дело, что гаджеты не должны подменять живого общения детей с родителями, со сверстниками.

– Сейчас наши дети под влиянием города, школы, телевизора, гаджетов массово переходят на русский язык. Как, по-твоему, надо их вернуть в лоно родного языка?

– Банально, но необходимо создавать условия, выражаясь чиновничьим языком, для нормального функционирования родного языка. Например, разрабатывать различные программы и игры для гаджетов и компьютеров на якутском языке, делать побольше мультфильмов на родном для малышей языке. Впрочем, это общеизвестные истины. Стоит отметить, что огромный шаг в этом направлении уже сделали якутские кинематографисты.

Что касается технического прогресса, то я убеждён, что языки, которым не грозит вымирание, развиваются по своим законам, в независимости от появления тех или иных устройств. Конечно, техническое развитие влияет в определённой мере на языковые процессы, но не настолько. Язык по своей исконной сути всегда стремится к стабильности.

«У нас многие путают понятия родного языка и родной нации»

– Говорят, что весь менталитет, национальный образ мышления передается только через родной язык. То есть, если ты не знаешь якутский язык, то ты не якут. Что ты думаешь по этому поводу?

– У тебя вопрос состоит из двух частей. Конечно, национальный образ мышления передаётся, в первую очередь, через родной язык. Как писал основоположник языкознания Вильгельм Гумбольдт, «язык есть дыхание, сама душа нации» и с этим трудно поспорить. Вместе с тем, утверждать, что если ты не знаешь родного языка, то ты не являешься представителем своей нации – глупо. У нас многие путают понятия родного языка и родной нации. Просто нужно понять, что родной язык для ребёнка тот, которому его обучали в семье. Если ребёнка научили русскому языку – значит, родным является именно этот язык, а не язык той нации, к которой ребенок принадлежит генетически. Но это не говорит о том, что он автоматически стал русским. В Якутии, например, много корейцев, которые давно утратили родной язык и говорят только на русском, но от этого они не стали генетическими русскими. Попробуйте эту ситуацию отзеркалить и на городских якутов, которые также по тем или иным причинам не говорят на языке своих предков, и тогда многие вопросы отпадут сами собой.

– Иногда складывается впечатление, что лишь знание языка ставит человека выше другого сородича. Почему мы отталкиваем их? Почему мы искусственно разделяем и без того маленький народ?

– Ну, что тут сказать – это уже вопрос культуры человека, его воспитания.

Беседовал Андрей КОЛОДЕЗНИКОВ.