Башкиры на сунтарской земле

SAKHAPRESS Ретроспекция. Как ссыльные башкиры записались татарами.

Дореволюционная история Якутии повествует о том, что ссыльных башкир и татар Оренбургской и Уфимской губерний принимали город Якутск и центр Олекминского округа ‒ город Олекминск.

Первый этап. Это был 1870-й год, конец 19-го века.

Ссыльных, обвиненных по разным статьям самодержавного законодательства, в том числе в конокрадстве (“барымта”), привозили на баржах из верховий реки Лена. Да в таком количестве, что, к примеру, в городе Олекминске окружные власти попросту опешили. Они не были готовы. Где заселить ссыльных, как одеть, прокормить?

Это были башкиры и татары. Мужчины, женщины и дети. Тут возникает вопрос. А женщин и детей сослали за что?

И почему-то преобладающая часть ссыльных башкир на новом месте пребывания зарегистрировалась в окружных документах в графе “национальность” как татары.

Какая определенная выгода от этого была, никак не разуметь. Впрочем, полиция и чиновники окружной управы Олекминска к этому вопросу отнеслись формально. Ведь сопроводительные документы ссыльных были не совсем ясные. Документы у некоторых были утеряны. Поэтому на новых формулярах записывали согласно опросу ссыльных.

Вот почему вышла неразбериха. Татары стали башкирами, башкиры татарами. Бюрократия и тогда “пышно цвела”.

Татар и башкир в канцелярии генерал-губернаторства (город Якутск) попытались было записать раздельно, но опять-таки вышло сумбурно.

Ссыльных сопровождали, согласно распорядку, вооруженные полицейские и казаки.

Надзорные органы решили некоторую часть ссыльных отослать в Сунтарский улус Вилюйского округа. Очевидно, что олекминские власти с самого начала удумали взвалить часть проблемы на соседний Сунтарский улус.

Наибольшая часть ссыльных, а это смешанная группа из башкир и татар, осталась в городе Олекминске.

Заметьте, у ссыльных не было ни муфтиев, ни прочих религиозных лидеров.

Таким образом, отдельную группу ссыльных, по большей части башкир, переселили на территорию Сунтарского улуса на долину речки Бочооной. Не понятно, чем руководствовались окружные власти, но они заведомо отправили ссыльных на место медленной, верной гибели.

Из Якутска приехала специальная группа землемеров, которые якобы наделили участками ссыльных. Это были луга на долинах речек Сэргэлээх и Бочооной. Это – верховья речки Кэнэликээн (Илин Джэли), впадающей в реку Вилюй между сёлами Сунтар и Хадан.

Заодно, в управу Сунтарского улуса Вилюйского округа из канцелярии губернатора Якутии пришло распоряжение о том, что улус должен полностью содержать ссыльных.

В это же время были установлены виды и размеры поборов с якутского населения. А они были слишком неподъёмные для якутской бедноты. Поэтому основной груз взвалили на состоятельных якутов.

Итак, какими налогами обложили население Сунтара?

В виде продуктов (мука: пшеничная, ржаная, ячменная; зёрна, сливочное масло, хайах (сливочное масло, сбитое с тёплым молоком и застывшее), говядина, жеребятина, соль, кисломолочный продукт – иэджэгэй (творог). Была отдельная разнарядка насчёт тёплой одежды и обуви.

По воспоминаниям К.И. Насырова приказывали ссыльным выделить коров и лошадей.

Да, это была острая проблема для местного населения. Мало того ещё якуты сами проживали в ужасающей бедноте. И умирали целыми семьями от свирепых болезней – от чахотки до оспы, кори и дизентерии. А тут ещё и огромное количество ссыльных подогнали и начались поборы.

Бочоонойский голодомор

Речка Бочооной находится в 80 километрах от села Сунтар. Глухое место. И вообще в той округе не было ни одного населённого пункта. А кто собственно будет жить среди болот?!

Ссыльным порекомендовали засеивать долину речки ячменью. Эту рекомендацию ссыльные получили от управления губернией. Заведомо циничное и безапелляционное решение.

Естественно, ничего не получалось, так как коневоды-башкиры не были истыми хлеборобами. Зерновые не всходили и по той причине, что ландшафт был исключительно болотно-глинистый.

Продовольствия от якутского населения не хватало ссыльным. Прижимал голод. А ещё хуже – надвигались жуткие якутские морозы.

Ссыльные тщетно искали съедобные корнеплоды, травы, мёд. Собирали ягоды, грибы. Но разве одними ягодами и грибами будешь сыт?!

Охотиться ссыльные совершенно не умели, да и ружей у них не было.

И тогда наиболее отчаянные из башкир стали наведываться на долину реки Вилюй для того чтобы красть скот у якутов. Угоняли лошадей и коров.

Собственно, это и стало причиной раздора, начавшихся было народных волнений.

Среди местного населения прозвучали требования немедленно наказать конокрадов: “Мол, мы для них собираем продовольствие и одежду, кормим, а они ещё тут конокрадством и воровством занялись!”

В тайге якутами были пойманы самые активные конокрады. Одного застрелили при попытке угона лошади.

Создавалась опасная для ссыльных обстановка. Сунтарское улусное руководство вынуждено было в срочном порядке взять под охрану, затем переселить татар и башкир из Бочооноя в село Сунтар.

А это тоже вызвало волну недовольства, которую подавили с помощью полицейских, вилюйских казаков и местных баев.

Село Ново-Александровка

Ссыльных привезли поближе к полицейским, улусной управе. В пяти километрах от села Сунтар было заложено строительство поселка ссыльных Ново-Александровка. Исключительно за счёт якутов, Сунтарской улусной казны и пожертвования баев.

Село Ново-Александровка находилось на берегу реки Вилюй. Естественно, рыбы было вдоволь: осётр, таймень, ленок, сиг, налим, окунь, елец. В озёрах ‒ полно карасей. В тайге и на берегах реки Вилюй ‒ много ягод, шиповника, грибов, дикого лука, съедобных корнеплодов, мёда диких пчёл.

Башкиры, отлично знающие лошадей, нанимались табунщиками к якутским баям. Собирали ягоды, грибы, дикий лук, корнеплоды, мёд, рыбачили. Угроза голода отошла. Ссыльные зажили намного лучше. Но заниматься пашней, сеять хлеб у них никак не получалось.

Данный факт, ещё раз доказывает, что высланные были скотоводами-башкирами. А в коневодстве ссыльные были прекрасно приучены.

Собственно, благодаря умению прекрасно обращаться с лошадьми, башкиры нашли общий язык с якутами. Да и нужда заставила ссыльных за короткое время овладеть якутским языком.

Башкиры ставшие якутами

Я – родом из села Сарданга Сунтарского улуса Якутии (35 километров от села Ново-Александровка). Казалось бы район – преимущественно якутский. Те, кто побывали в Сунтарском улусе, убеждаются в этом.

Например, про былое присутствие башкир и татар, сегодня ничего не напоминает. Потомки ссыльных стали якутами.

В детстве, я мало обращал внимание на рыжих, синеглазых детей, разговаривающих на чистейшем якутском языке. Их было немало. Я вырос рядом с Зайнуллиными, Файрушинами, Ишкуловыми, Сахиб-Гареевыми.

Мой отец, Николай Гаврилович Алексеев, был филологом, человеком, прекрасно сведущим в истории тюркских народов.

Отец утверждал, что Тимофей Попов, Яков Ишкулов, Захар Зайнуллин, Абдулла Сахиб-Гареев, Алексей Насыров, Казарман Насыров, Махматулла Файрушин, Афанасий и Гаврил Файрушины, Газизовы, Губайдуллины – потомки ссыльных башкир Уфимской губернии.

Это – ещё известные нам люди, а скольких мы не знали?

В Сунтаре были ещё Бакулины (семья Расифы Бакулиной), Тазетдиновы, Александр Мухаметов, Чащины, Гаврильев Владимир, языком общения которых был якутский язык (саха тыла).

Но являются ли все они потомками ссыльных татаро-башкир, это не посмею утверждать.

Галина Махметулловна Прокопьева (Файрушина) проработала целое десятилетие вместе с моей матерью в детских яслях села Сарданга. Часто гостила у нас. Её дочь – Наташа училась в параллельном классе. В знак огромного уважения к Галине Махметулловне жители села Сарданга дважды избирали Наталью главой Бордонского наслега.

Однажды маму выбрали делегатом на районную конференцию передовиков производства в село Сунтар. Тётя Галя пришла к нам. Присматривать за малышами. Испекла шурпу с жеребятиной и клецками.

Галина Махметулловна осталась в нашей памяти как добрая, красивая, хлебосольная женщина.

Перед смертью она заинтересовалась своими предками, мусульманской верой.

Родственники и друзья хоронили её по старинному обычаю.

Других потомков татаро-башкир Насыровых в Сунтаре было несколько семейств.

Алексей Ибрагимович Насыров – ветеран Великой Отечественной войны. Он был единственным сунтарцем, участвовавшим на параде Великой Победы на Красной площади Москвы. Видел воочию генералиссимуса Сталина.

В молодости, братья Алексей и Казарман Насыровы ездили в Татарстан. За невестами. Приехали с казанскими татарками, которые народили им красивых детей.

Миниямал Газиметдиновна Насырова до глубокой старости прожила в Сунтаре и похоронена там же.

Я не знаю чьи это дети, Алексея или Казармана, имена Ришат, Руслан хорошо помню. Имена остальных запамятовал.

В нашем селе в 1973 году зятем у Тереясовых стал Руслан Насыров.

В селе Сунтар начальником районного узла связи долгое время проработала другая Галина Махматулловна Николаева (муж – якут). Это уже неизвестная нам Галина. Тоже очень уважаемая якутами женщина.

Постепенно татаро-башкиры породнились с якутами. Первой башкиркой ставшей якуткой стала Губайдуллина Мархуба. Она приняла православие. Стала Марией, сын стал Егором, дочь – Екатериной.

От других ссыльных башкир произошли семьи Петровых, Поповых, Михайловых.

Вышеназванные люди скрывали свое происхождение от ссыльных татаро-башкир.

Один из Кирикяновых

Возьмем Поповых. Была типично якутская семья.

А про главу семьи, сына коневода Кирикянова из татаро-башкир и якутки, народ боялся рассуждать громко. Его звали Тимофей Попов.

Старик Тимофей – ветеран Великой Отечественной войны, не любил обсуждения на эту тему. Да и человек он был строгих правил. Фронтовик. Считал себя якутом и полностью отрицал свое башкирское происхождение.

По внешнему виду старик Тимофей Попов был действительно похож на степного башкира. Бородатый, смуглый, большеглазый. Он любил лошадей. На каждом ысыахе – якутском национальном празднике ‒ старик организовывал хорчуоппа, это что-то вроде праздничной чайханы. Вообще, у сельчан харчевки были с щедрой кухней, богатыми угощениями. Столы ломились от огромных кусков вкусной жеребятины, якутских жирных говяжьих супов с домашней длиннющей лапшой, бульонов с потрохами. Были отдельные чайные “хорчуоппа”.

Я любил посещать чайную харчевку Тимофея Попова, только из-за того, что у него всегда был богатый стол. Пёстрая скатерть, огромный, медный самовар, и гора лепёшек, якутской “баахыла”, хвороста, оладий “сангыйах” и самодельных конфет из сахарной пудры и масла.

А как он заваривал чай! Непременно индийский, первосортный. Крепкий, со сливками, вкусный. Собственно говоря, мне дюже интересно было, где старик находил индийский чай.

Дед Тимофей, накидывал белый халат на старый пиджак с фронтовыми наградами, нахлобучивал узорчатую тюбетейку, и угощал за рубль всех желающих почаевничать.

Давно нет в живых старика Попова.

Из большой семьи остался только лишь Михаил. Но он вряд ли признает своё происхождение. По виду Миша – чистокровный якут. Родство с загадочным народом с Урала признавал только его покойный старший брат Мир.

В средней школе я учился вместе Сашей Ишкуловым. Помню его брата Робинзона. Видел его красавицу-сестру Любу, спортсменку-лыжницу.

Пожалуй, больше всех сдружился с Сахиб-Гареевым Алексеем. Позже Алёша взял материнскую фамилию Максимов.

Я отчётливо помню, как в 1981 году летом ездил в ГРЭСовский район города Якутска к Сахиб-Гареевым. В то время они проживали в старом, деревянном домике с большим огородом. Оказалось, что ветеран Великой Отечественной войны, старик Абдулла Сахиб-Гареев знал и уважал моего дедушку. “Отменный охотник, колхозник, а уж какой запевала осуохая был!” ‒ вспоминал Абдулла. За чаем дед много чего поведал про старый Сунтар, охоту, лес.

Я тогда задал вопрос старику: “А вы знаете башкирский язык?”

Огоннер (дед) почему-то нахмурился от обескуражившего, а может быть бесцеремонного вопроса юноши, ответил сухо: “Мин саха тылын эрэ билэбин” (“Я знаю только якутский язык”).

Писатель Суорун Омоллоон и Казарман Насыров в гостях у нашей семьи

Сунтарский улус для Якутии – это кладезь якутского фольклора. Это – родина ста известных запевал осуохая, якутского старинного хоровода с затейливым запевом, олонхосутов (якутский народный эпос, вошедший в список ЮНЕСКО, как шедевр духовной культуры человечества).

И якутский народный писатель Суорун Омоллоон, один из зачинателей якутской литературы и искусства, часто бывал в Сунтарском районе.

Однажды Суорун Омоллоон приехал ознакомиться, как обстоят дела с якутской литературой и фольклором в нашей средней школе. Его по приезду из Якутска в село Сунтар встречал мой отец – учитель якутского языка и литературы.

Они были уже давно знакомы. Поэтому и писатель остановился на ночлег в нашем доме.

Приезд Суоруна Омоллоона – это был знаменательный момент. Да ещё народный писатель приехал не один. С другом ‒ Казарманом Ибрагимовичем Насыровым.

Насырова, мы видели до этого не раз. Поэтому отнеслись, как будто приехал к нам гостить знакомый дядя из Сунтара.

Народный писатель и башкир, отлично разговаривающий по-якутски, попали на роскошное пиршество. Мать приготовила самые изысканные угощения. Вытащила все продуктовые запасы. Были джем, паштет, консервированные овощи, даже ‒ коньяк. А ведь в нашем селе с продовольствием было ох как плохо. Постоянно пустые прилавки. Были только просроченные рыбные консервы, кисель и водка. Но наша мать, каким-то образом, достала дефициты. Поэтому гостей мы встретили достойно. Это был незабываемый вечер.

Родители, понимая, что приезд таких редких гостей – архиважное событие в нашей семье, разрешили нам – детям, до полуночи сидеть за столом со взрослыми. Слушать их рассказы.

Гости оказались весьма словоохотливыми. Казарман Ибрагимович просто щеголял якутскими шутками-прибаутками. Даже раскрыл собственные секреты приготовления кумыса.

И впервые я от него услышал, что выселенные в Сунтар татары – в самом деле башкиры.

Рассказывал про какое-то воскурение дымом от ароматных трав, от которого кумыс становится лучше. Рассказывал, где лучше искать мёд в глухой тайге. Как вести себя при встрече с медведем. Про лошадей. Как из тростника изготовить курай.

Суорун Омоллоон поведал про ссыльных центральных улусов Якутии, повстанца Рахматуллина-Боссоойку (скорее всего, башкир), богачей Кушнаревых (татары).

До поздней ночи длился их разговор, прерываемый оглушительным смехом гостей.

Именно тогда Казарман Ибрагимович поведал про своего сородича – Галиуллу-золотодобытчика. Я не забыл этот рассказ.

“Золотодобытчик” Галиулла

Некоторые старожилы утверждают, что некую тайну о таинственном камне историку-краеведу П.Х. Староватову поведал ссыльный башкир из села Ново-Александровка.

В истории края было написано, что башкир по имени Капылло несколько раз пробовал “исследовать” прибрежную косу Вилюя. На самом деле никакой он не Капылло, а Галиулла Насыров ‒ один из ссыльных башкир, отправленных из Урала в Олекминск, затем в Сунтар.

Так вот этот Галиулла, по хитрости и сметке значительно превосходивший своих соплеменников, исподтишка “обследовал” самые интересные для него притоки Вилюя. Конечно же, его, по большому счету, интересовало золото. Он добирался аж до речек Багдарыын, Вилюйчанка и двух Нуччуку (Буягинского и Тенкинского).

Позднее он “за свое излишнее любопытство” был отправлен в окружную тюрьму в город Вилюйск.

Впоследствии, по утверждению местных старожилов, сведения ссыльных башкир об изобилии камней-самоцветов попали к знаменитому учителю-краеведу Петру Староватову, который был родом из города Вилюйска.

Вместо эпилога

На местности, где когда-то был поселок Ново-Александровский (Мачыыс Маара), стоит памятник с мусульманским полумесяцем. Его поставили по инициативе частного предпринимателя Валентина Афанасьевича Файрушина.

Сохранилось старинное татаро-башкирское кладбище в одном из живописных мест Мачыыс Маара. В селе Сунтар одна из улиц названа в честь братьев Насыровых.

История татар и башкир, попавших в ссылку в Якутию, похожа на историю других народов, сосланных на Север – поляков, украинцев, финнов.

Однако, татары и башкиры, благодаря единому тюркскому языку и роду занятий – коневодству, быстро слились с местным населением.

Выбор перед ними стоял жёсткий – замерзнуть, умереть от холода. Или... Или породниться с местными. Многие татаро-башкирские ссыльные выбрали судьбу якутского народа. Сегодня – они часть народа саха.

Станислав АЛЕКСЕЕВ.

г. Мирный.

Памятник татаро-башкирам в местности Мачыыс Маара Сунтарского улуса. 2018 г. На фото (слева направо): Таисия Михайловна Максимова, её сын Тимур, Галина Махметулловна Николаева (Файрушина), Наталия Михайловна Егорова.

Валентин Афанасьевич Файрушин, предприниматель.

ИА Yakutia24/Якутия24