Вячеслав Штыров: ситуация с доходами бюджета Якутии меняется в лучшую сторону.

Сегодня он сенатор, представляет в верхней палате российского парламента свою республику – Якутию, является председателем Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации. Ясное дело – человек глубоко информированный. Первый вопрос задал он сам.

- Вы были в Якутии?

– Никогда, Вячеслав Анатольевич. Всё круги вокруг нарезал: Камчатка, Корякия, Южные Курилы, Тюмень… Якутия остаётся мечтой – какие слухи и легенды: мамонты в вечной мерзлоте, Ленские столбы, осетры, золото, алмазы, олени... И главная загадка – как там всё это, не говоря о людях, выживает при космических морозах? Только лягушки превращаются зимой в лёд и просыпаются летом, когда лёд тает. Это – анабиоз, но в него, кроме лягушек, никто не впадает.

–Даже лягушки и змеи не выживают. В Якутии настолько холодно, земля так промерзает, что все они погибают. У нас нет ни лягушек, ни змей. Правда, с некоторым потеплением последних лет они начали приходить с юга.

– Значит, комаров много, если нет лягушек?

–Комары – это национальное бедствие.

– Вы, став сенатором, продолжаете жить интересами Якутии, это же ваша родина. Скажите, как при сказочном богатстве недр и относительно малом населении федеральные дотации республике в год составили уже 55 миллиардов?

–Во-первых, представьте себе: 3 миллиона квадратных километров. Площадь – равная Индии. А жителей – около миллиона. Поселения разбросаны на огромных расстояниях. Круглогодичных транспортных путей очень мало. Грузы сначала везём по железной дороге в порт Осетрово, в верховьях реки Лены, – это север Иркутской области. Оттуда – по Лене и её притокам развозят по всей республике. До самого Ледовитого океана. Это тысячи километров. Доставить надо быстро – навигация очень короткая. А запас нужно делать на полтора года вперёд, чтобы при необходимости дожить чуть больше, чем до следующей навигации. Далее надо ждать сильных морозов и от пунктов накопления запасов развозить их до сёл и посёлков по снежным трассам автозимников и ледовым переправам через реки. Вот она, первая причина удорожания жизни и больших затрат. Чисто географическая.

Потом надо иметь в виду, что в Якутии самый суровый климат на планете. Именно у нас самая низкая температура зарегистрирована –71 градус. В центральной Якутии 40–50 и до 60 градусов мороза в декабре-январе – обычное явление. Сорок процентов территории находится за Полярным кругом, сто процентов – зона вечной мерзлоты. Понятно, что это требует повышенной надёжности энергосистем и затрат энергоносителей. А всё это деньги.

– Ну да, помню анекдот, как якут купил холодильник, чтобы греться зимой. В нём всего минус 10.

–Ещё о затратах. Якутия очень сильно отличается по структуре своего хозяйства от всех субъектов Российской Федерации, которые расположены на Крайнем Севере, да и от зарубежных циркумполярных регионов.

– В чём отличия?

–Половина жителей – это селяне. В республике огромный аграрный сектор. Здесь – самое северное на планете полеводство: никто на таких широтах никогда не выращивал, как мы, зерновых и овощей. У нас и самое северное в мире животноводство.

Конечно, для всех народов, населявших Якутию, важнейшим занятием всегда были и рыболовство, и особенно охота. Добыча пушнины на северо-востоке страны в XVII–XVIII веках для казны русского государства имела такое же значение, как сейчас нефть.

Село для республики важнейший сектор народного хозяйства, это и материальная основа сохранения самобытности населяющих её этносов, это и важнейшее технологическое достижение нашей страны мирового уровня. Я имею в виду технологии ведения разных аграрных отраслей в субарктических широтах.

Но согласитесь, что всё это требует немалых затрат. Вот почему в Якутии самая объёмная в России в финансовом отношении поддержка села.

Это три главные причины большой суммы дотаций из федерального бюджета для нашей республики. Но должен сказать, что и мы вносим весомый вклад в финансовую систему страны за счёт добычи алмазов, золота, угля, сурьмы, нефти. И этот вклад в последние 15 лет поступательно нарастает.

– Посмотрел по статистике: в 1990 году в Якутии жило миллион сто тысяч человек, а сейчас примерно 950…

–С 2003 года население республики выросло до 960 тысяч человек.

– При Советском Союзе чуть ли не половина были русские, а сейчас 37%. Этот процесс как-то влияет на политическую обстановку, экономику?

– Самая большая волна оттока населения пришлась на 1992–1994 годы. Якутия к тому времени была достаточно развитой индустриально-аграрной республикой. В промышленном секторе, работало много выходцев с Украины – горняков и шахтёров. В первый же год после развала Союза ССР они тоненьким ручейком потянулись назад – теперь-то оказались на чужбине, в один миг стали иностранцами. Но в 1993-м начали уезжать массово. Дело в том, что при советской власти существовал закон о бронировании жилья на прежнем месте жительства для тех, кто уехал работать на Крайний Север. Украинские власти объявили: или возвращаешься, или теряешь жильё.

Сказалось и то, что при переходе к рынку многие в советской системе экономических координат успешные горнодобывающие предприятия стали убыточными без государственной поддержки. Ряд из них обанкротился, а горняцкие посёлки ликвидированы.

Но с середины 2000-х годов падение численности прекратилось и зафиксировалось в районе 960 тысяч. Это произошло и за счёт собственно прироста населения, и за счёт новых инвестиционных проектов.

– А есть ли среднеазиатская – китайская миграция? В ваши-то холодные края эти теплолюбивые граждане прилетели?

–Конечно.

– И китайцы?

–В самом Якутске их около двух тысяч, но по всей республике их почти нет. Они контролируют несколько рынков – вполне легально. Другим ничем пока не интересуются, никуда свою деятельность не распространяют. Известно, что среди этих людей есть и представители китайских мафиозных триад, время от времени их обнаруживают и депортируют. А что касается гастарбайтеров из стран СНГ, то, конечно, их много. Таджики, узбеки, киргизы…

– Теперь хотелось бы затронуть некоторый политический аспект. Как говорят, он связан с судьбой суперкомпании «АЛРОСА». С самого начала её создания не прекращаются попытки приватизировать эту компанию здесь, из Москвы. Я знаю, что якутяне категорически против этого – так и должно быть. Почему московские жулики должны приватизировать то, что и так прекрасно работает и благодаря чему живёт местное население. Всё же будет разорено. В этом, наверное, и причина политических трений?

–Ещё в 1991–1992 годах, когда компания создавалась, она конструировалась вполне обдуманно, на основании нескольких фундаментальных идей.

Во-первых, компания создавалась по образу и подобию крупнейших горнодобывающих корпораций мира с точки зрения производственной структуры. Поэтому к советскому объединению «Якуталмаз» как к ядру добавили многие другие предприятия. В «АЛРОСА» вошли научно-исследовательские, геологические, авиационные, строительные, монтажные и другие предприятия – 11 разных отраслей народного хозяйства. Это было сделано для того, чтобы сконцентрировать весь цикл работ, начиная от проектирования, строительства объектов, добычи алмазов и заканчивая их продажей на мировом рынке. Хочу напомнить, что ровно в то время в ходе так называемого разгосударствления с другими нашими промышленными предприятиями поступали как раз наоборот: их дербанили на части, а не укрупняли.

Во-вторых, в те годы были большие противоречия между субъектами Федерации и центром. Нужно было найти баланс. Вот его и нашли при создании компании. Чего бунтовать, если есть общее дело – алмазы? Центр имеет 32% акций, республика – столько же, трудовой коллектив получил свой пакет, а тогда в компании было 50 тысяч человек: как их оставить без всего? Дали акции и восьми улусам, на землях которых идёт добыча алмазов. А чтобы акции не попали в руки ловкачей, компанию сделали закрытым обществом.

Но это не понравилось тем, кто уже захватил за безымянные бумажки – ваучеры и благодаря жульнически устроенным «залоговым» аукционам все основные богатства страны. Началось такое изощрённое давление, которого, наверное, не знал мировой бизнес.

– Березовский на вас не «наезжал»? Я знаю, что он хотел «Газпром» под себя подмять…

–И он участвовал, да и почти все тогдашние олигархи в этом отметились.Но главными дирижёрами были люди, связанные с контрабандой алмазов. В том числе из правительства, администрации президента России. То «АЛРОСА» семь месяцев не дают лицензию на вывоз алмазов, прямо нарушая закон. То устроят ложные обвинения. Был такой министр финансов Лившиц. На всю страну объявил о крупных нарушениях в деятельности компании, а когда прокуратура признала, что дело закрыто за «отсутствием состава преступления», он даже не извинился перед 50-тысячным коллективом.

– Я смотрю, до сих пор её хотят приватизировать. Знаю, что «АЛРОСА» вместе с «Роснефтью» опять поставлена в план приватизации. Кому это нужно? Очевидно, тем же московским чиновникам, за которыми стоят приближённые к правительству жулики?

–Появились другие фигуранты. В основном это те, кто в последнее десятилетие накопил огромные средства на государственных подрядах. Теперь дешевеющие рубли надо материализовать во что-то вещественное. Алмазы и сейчас остаются выгодным делом. Например, все вложения, которые были сделаны в освоение трубки «Мир», а это строительство карьера, немаленького города Мирный со всей его инфраструктурой, с мощной ГЭС в придачу, окупились всего за пять лет. А затраты на обустройство трубки «Удачная» вместе со строительством города, карьера, фабрики окупились через два года. Представляете, какое оно выгодное – это алмазное производство! Тем более сейчас, когда основные производственные мощности созданы, а для дальнейшего развития отрасли требуются не такие уж и большие инвестиции. Приватизировал компанию – и греби деньги даже не лопатой, а экскаватором.

– Вот и говорят, что Якутия – загадочная страна. Руководство вроде самостоятельное. А сырьевики – например, нефтяники, не разрешают местному населению пользоваться дорогами. Деньги немереные просят, похлеще «Платона». По 8–12 тысяч рублей за один проезд с грузовика?

–Это правда. Причина всему – ведомственность. Осваивал «Сургутнефтегаз» якутские нефтяные месторождения – построили себе дорогу. Протянула «Транснефть» трубопровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» – проложила вдоль него автотрассу. Местных жителей пропускают только по паспортам, коммерсантам за проезд надо платить. Туда же пришёл «Газпром» с «Силой Сибири». Тоже сам себе инфраструктуру создаёт. А ведь было задумано по-другому: создать для всех общую транспортную и энергетическую инфраструктуру. Тогда и экономия средств была бы, и конфликтов избежали бы. К сожалению, пока в стране нет системы планирования, тем более территориального. А ведь рынок сам по себе не всегда приводит автоматически к оптимальным решениям. Бывает и наоборот: с точки зрения народно-хозяйственной происходит бессмысленная трата средств и сил, часто в ущерб людям. Для якутян это тем более обидно, что создание масштабной нефтяной и газовой промышленности в республике было делом всенародным.

Но при всём этом новое индустриальное развитие Якутии в последние 10–15 лет даёт свои плоды. Увеличились в разы валовой региональный продукт и доходы бюджета. Изменилась их структура. Раньше до 70% бюджетных поступлений давала «АЛРОСА», сейчас её доля снизилась до 30–35%.

– Всё равно много.

–Якутия является до сих пор одним из немногих субъектов Федерации, где экономическое развитие основывается на утверждённой правительством России Схеме комплексного развития производительных сил, транспорта и энергетики республики до 2020 года. На её основе разрабатываются пятилетние индикативные планы. Сейчас идёт выполнение третьего из них. В рамках этих планов уже созданы современная нефтяная промышленность, новый добывающий комплекс с 350-километровой железной дорогой на Эльгинском месторождении коксующегося угля, две новые шахты в районе города Нерюнгри; введены новые мощности в алмазодобыче; идёт возрождение золотодобывающей промышленности, построены сотни километров линий электропередач, реконструируются федеральные автодороги «Вилюй», «Лена», «Колыма». Раньше у нас была одна компания мирового уровня – «АЛРОСА», теперь работают и «Сургутнефтегаз», и «Газпром», и «Транснефть», и «Роснефть», и «Мечел», и «Колмар», и «Российские железные дороги». Так что ситуация с доходами бюджета меняется и ещё будет меняться в лучшую сторону.

– А до Якутска сейчас есть железная дорога?

–Не дошла пока. Конечная станция уже находится на правом берегу Лены, прямо напротив Якутска, но пока не введена в эксплуатацию. Больше того, строительство линии остановлено в шаге от цели.

Весь проект стоит 48 миллиардов рублей, уже 46 из них – истрачено. По сути дела, заморожены огромные средства, деньги не дают отдачи, выброшены на ветер. С любой точки зрения, хоть с государственной, хоть с чисто хозяйственной, это преступление – останавливать такую стройку. Если в следующем году она не будет достроена, надо начинать расследование.

– А какие сейчас главные приоритеты в развитии Якутии, на ваш взгляд?

– Дальнейшее развитие нефтегазового комплекса. Сегодня созданы нефтяные промыслы мощностью 15 миллионов тонн. Якутия выходит на одно из ведущих мест в России по добыче и транспортировке нефти. ВСТО – наш проект, это четыре года моей жизни, для того чтобы появился этот нефтепровод.

Сначала было предложение «Транснефти» проложить нефтепровод почти у самого Байкала. Так называемый «южный вариант». Дескать, очень выгодно с экономической точки зрения. Но мы категорически не согласились с таким подходом. Во-первых, нефтепровод предлагалось провести в сейсмически опасной зоне. Какие могли быть последствия в случае природного катаклизма, это проектировщики не учитывали. Человечество могло просто потерять водную жемчужину России.

Во-вторых, нефтепровод должен был проходить вдали от главных месторождений. Значит, от них к нему надо тянуть дополнительные линии. А это резко увеличивало стоимость и сделало многие из месторождений попросту нерентабельными.

Мы предложили так называемый «северный вариант»: на 600 км выше. Уходила опасность от Байкала, и одновременно трубопровод охватывал все основные месторождения.

Вроде бы понятные основания. Но сколько пришлось бороться за это! С прежним руководством «Транснефти», с правительством России. И только поддержка президента Владимира Путина заставила отказаться от опасного «южного варианта».

– То есть в ВСТО закачивается якутская нефть?

– Наша в том числе. Во всяком случае первая нефть, которая пошла по нефтепроводу, – это якутская. К нефтепроводу подключаются сейчас и наши новые месторождения.

Газопровод «Сила Сибири» – это тоже наш проект, мы его впервые представили Путину в 2004 году. Проект осмеяли все, кроме президента. Он сказал, что стране это очень надо – на Востоке получить новую газовую провинцию. В результате трёхлетней работы сложилось понимание, каким должен быть комплекс, ещё примерно три года ушло на то, чтобы его оформить, он раньше назывался «Восток-50», потому что 50 миллиардов кубов газа должны были прогонять. И самое главное, эти нефтепроводная и газовая системы создают объединённую нефтегазовую структуру страны.

– 50 миллиардов кубов?

–Да, будет ещё и 70. Газопровод «Сила Сибири» начали строить в 2009 году, в 2014-м торжественно открыли эту стройку после подготовительного периода.

– А какая у него крайняя точка в Якутии?

–В Якутии Чаяндинское месторождение, это в районе города Ленска. Дальше он продолжится на запад – на иркутскую Ковыкту и до Красноярского края. До этих якутских нефтегазовых проектов все газовые сети нашей страны обрывались в Красноярском крае. Там заканчивалась последняя газовая труба с запада России. Теперь газопровод «Сила Сибири» в конечном итоге от Красноярского края дойдёт до Владивостока. Причём он пройдёт по газовым месторождениям Иркутской области, Эвенкии, Якутии, а в Хабаровске к нему приходит газ с Сахалина. По пути будут ответвление на Китай и газификация всего Дальнего Востока. Мощностей по добыче хватит.

– То есть Европа может быть отключена в любой момент, если будет единая газовая система страны?

–В принципе в любой момент. Но и наоборот: якутский газ может уйти в Европу, как и иркутский или сахалинский.

– Как туда, так и обратно?

–А тюменский газ может уйти в Китай. Это система, которая позволяет варьировать ресурсами. Точно так же и нефтепровод ВСТО. Сегодня уже в принципе существует объединённая нефтяная система страны. Иначе говоря, при необходимости якутские газ и нефть могут прийти на Запад.

– А нефть у вас хорошая?

–Нефть очень хорошая. Сейчас «Транснефть» специально формирует нашу якутскую нефть в отдельные боксы для продажи. Если продадут определённое количество этой нефти, будут претендовать на то, чтобы это была особая марка, а значит, и особая цена.

– Когда лет 15 назад я был в Корякии, там жаловались, что развелось много волков. Режут оленей… Как сейчас оленеводство?

–За годы так называемых «реформ» оленеводы пришли в совершенно дикое состояние. В 2002 году мы долго обсуждали, как возродить оленеводство в Якутии. Поскольку было ясно, что пока организовать товарное производство не можем, потому что в 90-е годы потеряли стада, то решили так: для каждого района определить оленеёмкость стад. Всех оленей разбили на стада по тысяче голов в тундровой зоне и по 700 – в таёжной. На каждое стадо по норме приходится бригада из 8 человек. Они получают зарплату из бюджета республики. Плюс каждый год получают снаряжение: оружие, палатки. Фактически мы перевели оленеводство на бюджет. И потом два раза в год проводится подсчёт голов. Если выясняется, что оленей стало больше, платим дополнительные деньги. За голову прироста по 1000 рублей. Это сказалось очень хорошо. Поголовье выросло в полтора раза. Сейчас в рамках обсуждения инициатив главы республики Егора Борисова прорабатываются новые стимулы к развитию оленеводства.

Волки. Честно говоря, биологи считают, что количество волков не увеличивается. Скорее изменился тип поведения. Они перестали жить самостоятельно и пошли за людьми. То же самое касается и медведей – они стали появляться даже на окраинах городов.

– Вячеслав Анатольевич! Вспомним о Китае и его Шёлковом пути. Есть идея сделать его морским, северным. Но ведь он может пройти и по гигантской территории Якутии. Мне говорили, что в Китае уже все дороги построены и они очень хотят построить дороги, в том числе и в Якутии. Вы видите Якутию в такой мировой кооперации? Говорили и про мост через Берингов пролив...

–По поводу всевозможных инвестиций… Мне приходилось иметь много контактов с южнокорейцами, японцами, китайцами. Они очень осторожно к этому относятся. Переговоры могут длиться годами, а чтобы кто-то пошёл дальше – можно по пальцам пересчитать. Во-первых, они считают, что у нас много разного рода рисков, а стабильности нет. Во-вторых, они часто воспринимают нас как реальных конкурентов в будущем. А в-третьих, приоритетные транспортные пути в их понятии другие. Шёлковый путь доходит до Тянь-Шаня, а дальше расходится на две «ветки» – одна на юг – через Среднюю Азию на Ближний Восток, другая – на север: Казахстан, Россия, Европа. Они рассматривают путь как зону освоения, и в приоритете у них, конечно, южная часть. Безу­словно, надо продвигать проект северной ветки Шёлкового пути, но в первую очередь необходимо срочно реконструировать железнодорожную «решётку» Транссиб – БАМ с соединяющими их старыми и новыми ветками, развитием станций.

Сейчас скорость движения грузов по Транссибу – примерно 9 км в час. Вагон несётся быстро, но, пока он отстоится на станции, перегруппируется, весь эффект скорости уходит. По-нормальному перевозки можно было бы разделить. На БАМ переместить генеральные грузы (уголь, руду, лес), а Транссиб отдать под пассажирские перевозки, контейнеры. Но пока это невозможно сделать, потому что всё не доведено до конца.

Запад и восток России связывает всего одна дорога Чита – Хабаровск. Надо форсировать другие магистрали – Иркутск – Якутск, Магадан – Анадырь, Хабаровск – Находка.

Северный морской путь. Мы знаем, что это наше национальное дело в первую очередь с точки зрения обороны. Все населённые пункты от Мурманска до Анадыря раньше были пунктами двойного назначения – военного и гражданского. Потому что здесь наиболее вероятное направление удара наиболее вероятного противника. Там располагались войска ПВО, ракетные, связи, слежения… Их надо было всем обеспечивать. Одновременно пункты обеспечения служили и развитию народного хозяйства. Сейчас всё надо восстанавливать.

Этот путь очень трудный. Западная часть Арктики глубоководная. От Норильска и на Запад. А восточная, после пролива Вилькицкого, – мелководные моря, где суда пробиваются с трудом. В том виде, как он есть сейчас, Севморпуть не может представлять собой удобную магистраль для быстрого пути из Азии в Европу. Его надо обустраивать по специальному проекту. Должен сказать, что проработка этого вопроса начата в рамках Госкомиссии по вопросам развития Арктики, возглавляемой вице-премьером Дмитрием Рогозиным. Надо торопиться, потому что глобальное потепление может смениться глобальным похолоданием, и на этом месте, где мы сейчас сидим, через 12 тысяч лет будет лёд толщиной два километра.

– Хорошая новость для наших врагов, что отсидятся южнее. Превратимся все в якутов и выживем назло им всем!

argumenti.ru